Война во Вьетнаме (1946-1975 гг.) - [70]

Помимо ситуации в Северном Вьетнаме и Тонкинской дельте обстановка, складывавшаяся во вьетнамском “брюшке”, в Аннаме, также не внушала французам оптимизма. В 1952 году там объявились силы противника, состоявшие из трех отдельных полков, и теперь, в 1953-м, французы удерживали в своих руках только крупные города на побережье, Хюэ, Да-Нанг и Нья-Транг. Сообщение между тремя этими населенными пунктами, осуществлявшееся в спокойные времена по шоссе № 1 и по железной дороге, стало настолько опасным, что французы предпочитали использовать прибрежный морской путь. На юге Вьетнама дела французов обстояли лучше всего. Они контролировали Сайгон и значительную часть сельской местности, хотя партизаны утвердились в фортах вдоль камбоджийской границы, в дельте Меконга и провинциях Куанг-Най и Бинь-Динь. Ситуация в Камбодже не вызывала у французов тревоги. Местные повстанцы были настолько плохо организованы и вооружены, что даже камбоджийская армия, представлявшая собой сборище из 10 000 слабо обученных и скудно оснащенных людей, вполне справлялась с поддержанием порядка в стране.

Положение дел в Лаосе, особенно в Северном, или Верхнем, волновало французов куда больше. Лаосская армия численностью 15 000 человек имела достаточно сил, чтобы держать в узде коммунистическую организацию Патет-Лао, но не могла оказать серьезного сопротивления вьетминьцам в случае их крупномасштабного вторжения в страну. Французские гарнизоны были немногочисленны и разбросаны по территории всего Лаоса. Они, как убедительно показала кампания 1952 – 1953 гг., были не в состоянии остановить или хотя бы временно задержать войска Вьетминя. В общем, как считал Наварр, наиболее вероятными объектами ударов коммунистов являлись Тонкинская дельта и Верхний Лаос. Активность вьетминь-цев в Аннаме, хотя и доставляла беспокойство, все же не могла стать источником больших неприятностей для французов. Кохинхину и Камбоджу Наварр мог и вовсе не принимать в расчет.

Помимо внушающей тревогу военной ситуации, Наварр обнаружил неприятные тенденции в самом французском командовании. Са-лан накануне приезда Наварра подготовил оперативный план, однако новый главнокомандующий быстро понял, что этот документ плохо продуман и составлен лишь для проформы. Фактически с тех пор, как из Индокитая отбыл де Латгр, никаких долгосрочных планов в штабе экспедиционного корпуса не разрабатывалось. Теперь французам все больше приходилось решать сиюминутные задачи и проводить боевые операции в ответ на передвижения и удары противника. Не существовало также сколько-нибудь внятного плана по усовершенствованию организации и укреплению материально-технической базы экспедиционного корпуса. И наконец, Наварра, интеллектуала, холодного профессионала, буквально шокировали настроения Салана, его штаба и старших командиров – они жили с сознанием того, что “лавочка” вот-вот закроется. По крайней мере, для них. Они уже паковали чемоданы, их ждал дом, куда они вернутся не победителями и героями, но еще хотя бы не окончательно битыми. В общем, главным для них было то, что возвращаются они хоть и “с бельмом в глазу”, но кое-как сохранив лицо. В то же время Салана и его окружение мало волновали трудности тех, кто приходил им на смену.

Таким образом, почти без чьей-либо помощи Наварр приступил к выработке плана, с которым ему предстояло отправиться в Париж. Главнокомандующего смущала среди прочего и вот какая вещь – он задавался вопросом: в чем же все-таки состоит его миссия? Единственная задача, которую поставил перед генералом его патрон Рене Майер, заключалась в том, чтобы создать во Вьетнаме военные условия, способствующие “ипе solution politique honorable” (“почетному политическому разрешению вопроса”)‹4›. Наварр знал, что ему надо защищать Вьетнам, и предполагал, что придется также защищать Северный Лаос, но не был уверен, что его полномочия распространяются на последнюю территорию.

В основу своего плана Наварр положил соображения о военных перспективах Зиапа в сезоне 1953 – 1954 гг. Наварр видел, что Зиап имеет возможность развернуть полномасштабное наступление в Тонкинской дельте. Несмотря на всю опасность подобного шага противника для французов, Наварр оценивал свою позицию как достаточно прочную для того, чтобы удержать Ханой, Хайфон и прочие ключевые позиции в дельте. Вторым вариантом развития событий Наварр считал наступление Зиапа в Аннаме и на юге Лаоса. И в этом случае Наварр полагал, что, невзирая на всю серьезность угрозы, у него еще хватит сил обуздать коммунистов. К тому же Аннам и юг Лаоса находились все-таки далековато от баз Зиапа в Северном Вьетнаме. Третью возможность, по мнению Наварра, предоставляла для неприятеля попытка вторжения на север Лаоса и наступление на обе столицы, Луанг-Прабанг и Вьентьян. Наварр считал, что справиться с последствиями такого хода вьетминьцев ему будет труднее всего. Он быстро осознал, что защита Верхнего Лаоса окажется “непростой задачей, принимая во внимание силу противника, погодные условия, рельеф местности, нехватку дорог и расстояние от Ханоя до северных областей Лаоса”‹5›.