Война во Вьетнаме (1946-1975 гг.) - [210]

Решение президента немедленно отослать подкрепления генералу Вестморленду завершает первую фазу “истории с запросом о присылке войск”. Шаг Джонсона произвел некий “отложенный” и внешне не связанный с ним эффект. 17 февраля президент отправился в Форт-Брэгг, в штате Северная Каролина, чтобы присутствовать при отправке во Вьетнам 82-й воздушно-десантной дивизии. Военнослужащие были настроены по-боевому, хотя выглядели начисто лишенными иллюзий и энтузиазма. Большинство солдат уже отслужили во Вьетнаме один срок, некоторые два или даже три, и потому хорошо представляли себе, что их ждет впереди. Президент испытывал обеспокоенность их настроением и позднее в воспоминаниях писал: “Встреча с этими храбрыми людьми произвела на меня одно из самых тяжких впечатлений за весь период моего пребывания в должности президента”‹39›. Не эти ли “тяжкие впечатления”, полученные 17 февраля, и вынудили президента Джонсона 31 марта отказаться от намерений баллотироваться на второй срок? Многие думают, что это именно так.

Вторым актом драмы стало непонимание, окружавшее новую и более агрессивную наступательную стратегию США во Вьетнаме. “Занавес открылся” обменом телеграммами 12 февраля, о чем уже упоминалось выше. В том же сообщении, где говорилось и о переброске дополнительных войск, генерал Вестморленд указывал на необходимость выработки новой стратегии, объясняя это так: “Если враг меняет стратегию, мы должны изменить свою”. В ответ 12 февраля генерал Уилер осторожно заметил, что на совещании в Белом доме “ставился вопрос о том, менять или не менять стратегию США во Вьетнаме”. 18 февраля, генерал Уилер отправил генералу Вестморленду сообщение, в котором поставил его в известность, что он (Уилер) направляется во Вьетнам для обсуждения всей ситуации в целом, поскольку “администрации придется – хочет она того или нет-в ближайшем будущем принимать жесткие решения…”. Генерал Вестморленд, надо полагать, прочитал в начальственной телеграмме больше, нежели там было написано, поскольку слова Уилера о “жестких решениях”, которые предстоит принимать администрации, возрождали в командующем КОВПЮВ давнюю надежду на возможность перехода к наступательным действиям. ГЛАВКОМТИХ адмирал Шарп тоже сказал Вестморленду, что появляются основания надеяться на то, что в Вашингтоне придут все же к мысли “отменить ограничение численности воинского контингента”. Позднее, в феврале, адмирал Шарп с еще большим оптимизмом сообщал Вестморленду: “Все идет к тому, что потолок в 525 000 человек собираются поднять”. Когда генерал Вестморленд редактировал черновик рукописи, он сделал на полях пометку: “Конгрессмен Мендел Риверс, председатель комиссии по делам вооруженных сил в палате представителей, высказался за призыв резервистов и за переход к наступательным действиям”.

Вестморленд считал, что без изменения стратегии и переноса войны на территорию Лаоса, Камбоджи или в южные области Северного Вьетнама решительное завершение конфликта невозможно. Не надо было быть Наполеоном, чтобы понять: все предприятие коммунистов в Южном Вьетнаме болтается на тоненькой ниточке – на так называемой тропе Хо Ши Мина. Эта артерия оказалась на удивление прочной, и ее никак не удавалось перерезать с помощью воздушных рейдов, однако, если бы за дело взялись сухопутные войска, все вполне могло бы измениться. Также привлекательными объектами в плане приложения сил являлись огромные базы противника в Камбодже и места дислокации боевых частей коммунистов в ДМЗ и на юге Северного Вьетнама. Рейды в данных направлениях могли привести к изменению всего характера войны.

Предполагая, что уже в конце февраля он наконец получит долгожданную возможность перейти от стратегической обороны к стратегическому наступлению, генерал Вестморленд с типичными для него энтузиазмом и энергией начал готовиться к предстоящим переменам. 8 февраля он “дал отмашку” штабистам, чтобы те приступили к разработке различных планов наступательных операций и определили необходимое для их реализации количество войск, принимая во внимание тот факт, что “потолок” в 525 000 человек будет отменен. В тот же день командующий отправил Уилеру уже упоминавшуюся выше телеграмму, где просил о высадке амфибийного десанта силами морской пехоты и 82-й воздушно-десантной дивизии где-то поблизости от ДМЗ или в самой этой зоне. Генерал Вестморленд не случайно говорил об апреле. Его беспокоило тыловое обеспечение новых частей, а кроме того, у него на них имелись некоторые (неизвестные пока начальству) планы. Он надеялся не просто усилить оборону зоны I корпуса, но бросить морских и воздушных десантников на врага в районах, лежащих к северу от ДМЗ. Как считал генерал Вестморленд, погода, на которую он всегда особенно обращал внимание при составлении стратегических схем действий, не позволит проводить высадку десанта с моря в Северном Вьетнаме раньше чем в апреле.

Вот с такими помыслами и ожидал КОМКОВПЮВ 23 февраля приезда в Сайгон председателя ОКНШ. У генерала Вестморленда имелся при себе целый список планов на разные случаи жизни с точным указанием необходимого для реализации замыслов количества войск. Командующий был готов к переходу в стратегическое наступление. А как насчет генерала Уилера? На этом вопросе “занавес” закрывается, завершается второй и начинается третий акт драмы.