Война в воздухе - [13]
Создалась большая угроза для наступавшего полка. Надо было срочно предупредить командира о намерениях противника. Летчик повернул машину к своим, но в этот момент пулей с земли он был ранен в кисть правой руки и в плечо. Жгучая боль едва не лишила его сознания. Величайшим усилием воли он взял себя в руки и поспешно направил самолет к посту воздушной связи. Да иначе и быть не могло: ведь внизу под ним сотни людей в этот момент находились в смертельной опасности и от его своевременного предупреждения зависела судьба целого полка!
Через несколько минут с самолета полетело вниз новое донесение. Командир полка приказал артиллерии перенести огонь по неприятельским танкам. Мощный огненный вал надвинулся на танковый взвод. Контратака была сорвана. Противник вынужден был оставить район обороны и отступил на запасные позиции…
Воздушный разведчик — лучший друг пехоты.
6. Глаза артиллерии и танков
Воздушный разведчик — друг всех родов войск. Конница, артиллерия, бронетанковые войска — все пользуются услугами воздушного наблюдателя. Кроме разведки войск противника, летчиками ведется также разведка и своего расположения. Это очень важное дело.
Войска всегда тщательно маскируются от неприятельской воздушной разведки. Поэтому необходимо, чтобы натренированный опытный глаз летчика-наблюдателя проверил, насколько хорошо укрылись от воздушного противника своя пехота, артиллерия, танки. И ясно, что если в спокойной обстановке воздушный разведчик не обнаружил свои замаскировавшиеся войска, то противнику заметить их будет еще труднее. О всех замеченных недостатках маскировки летчики сразу же сообщают командирам частей.
Но не одной только разведкой обслуживает самолет войска. Воздушный разведчик является еще и метким глазом артиллерии и танков. И вот каким образом.
Сразу попасть в цель из артиллерийского орудия почти невозможно, особенно когда мишень находится на далеком расстоянии. Поэтому, чтобы поразить мишень, приходится предварительно сделать несколько выстрелов и пристреляться. С какого-либо высокого места артиллеристы наблюдают за разрывами снарядов и после каждого выстрела исправляют наводку орудия до тех пор, пока снаряд не попадет в мишень.
Но очень часто цель вовсе не видна с земли. Тогда на помощь артиллеристам приходит самолет.
Мне хорошо запомнился такой случай.
Неприятельская артиллерия в течение нескольких дней упорно обстреливала одну из наших батарей. Снаряды, правда, не попадали в цель, но разрывались уже довольно близко от батареи и мешали нормальной работе наших артиллеристов. Мне было дано задание обнаружить стреляющую неприятельскую батарею, а затем помочь нашим артиллеристам разгромить ее.
В тот же день под вечер я вылетел на разведку, надеясь в сумерках по блесткам выстрелов найти неприятельскую батарею. Обычно в эти часы она начинала обстреливать наши орудия. К великому нашему удовольствию, мы с летнабом быстро обнаружили ее. Она удачно замаскировалась у ограды кладбища и днем совершенно не была заметна.
Мы точно указали нашим артиллеристам место расположения неприятельской батареи и, договорившись с ними, приступили к разгрому.
Признаться, я мало верил в успех этого предприятия. У меня с летнабом не было достаточного опыта в корректировке артиллерийской стрельбы, да и с материальной частью у нас что-то не ладилось.
Самолет, на котором я летал в то время, только недавно вышел из ремонта. В полете из-за ветхого мотора и покоробленного воздушного винта он дрожал так сильно, что, казалось, бился в приступе тропической лихорадки. Летнабы шутливо признавались, что у них от безумной тряски в зубах не удерживаются пломбы…
Но это бы полбеды, если бы только не радиопередатчик, который постоянно причинял нам немало хлопот и огорчений. Его конструкция не отличалась большой прочностью, и от тряски то и дело перегорали лампочки, развинчивались детали, расходились контакты. И по этой причине мне редко удавалось довести корректировку до конца.
Однако в этот раз все мои опасения оказались неосновательными. Мы тщательно приготовились к полету. Воздушный винт заменили новым, только что полученным с базы. Хорошо закрепили расшатавшиеся детали радиопередатчика и настроили его на требуемую волну. Словом, сделали все, что было в наших средствах.
Корректировка прошла наславу. Этим мы были обязаны в значительной степени тому случайному обстоятельству, что в районе нашего полета не оказалось неприятельских истребителей. Мы работали без всякой помехи.
Первые снаряды, выпущенные артиллерией по нашему требованию, перелетели через кладбище и разорвались в полукилометре от батареи. Мой летнаб сейчас же сообщил артиллеристам по радио: «Перелет пятьсот метров».
Те моментально изменили наводку, и следующий залп взрыл землю значительно ближе, но уже левее цели.
«Влево двести метров», сообщил летнаб.
Четвертый или пятый залп попал прямо в кладбище. Высоко взметнулась черная земля. После этого залпа мы заметили на неприятельской батарее смятение: забегали люди, задвигались повозки.
Неприятельская батарея открыла стрельбу по нашей. Но следующие три-четыре залпа нашей артиллерии решили судьбу противника. Снаряды разорвались у самой ограды кладбища и, по всей вероятности, повредили некоторые орудия. Об этом красноречиво говорил тот факт, что неприятель перестал стрелять.
