Война в Малой Азии в 1877 году - [4]

В нынешнюю войну Ардаган явился совсем в другом виде. При помощи и по настоянию англичан турки возвели на всех высотах, окружающих город, сильные укрепления, которые вооружены были новейшими орудиями крупного калибра. Гарнизон крепости простирался от 8000 до 10000 человек, имевших прекрасные скорострельные ружья. Артиллерийских снарядов, ружейных патронов, пороха и всяких военных припасов заготовлено было в изобилии. Ардаган представлял, таким образом, серьезное препятствие на пути наших войск, и все это благодаря нашим христианнейшим и гуманнейшим друзьям-англичанам. Нельзя не возмущаться тем содействием, которое «дружественная» Англия оказывает туркам вопреки торжественно объявленному нейтралитету.

Рекогносцировка ардаганских укреплений, произведенная ахалцыхским отрядом, выказала всю силу их. Правильная осада могла надолго задержать войска генерала Девеля у этой крепости; для более же решительных действий благоразумнее было сосредоточить у Ардагана более сильный отряд, нежели ахалцыхский. Поэтому командующий корпусом, действующий в Малой Азии, решил отделить от александропольского отряда часть войск и, под начальством генерала Геймана, направить их также к Ардагану с южной стороны. Туда же выехал и сам командующий корпусом, генерал-адъютант М.Т.Лорис-Меликов из своей Главной квартиры у Заима (в 20 верстах от Карса), чтоб по прибытии к Ардагану принять общее руководство над действиями сосредоточенных под его стенами отрядов.

2 мая произведена была снова рекогносцировка ардаганских укреплений. Особенно сильным оказался форт «Рамазан», возведенный на северной стороне и командующий всем городом. Пунктами нападения избраны были поэтому укрепления восточной и южной стороны. 4 мая были сбиты артиллерийским огнем и заняты нашими войсками передовые Гелявердинские высоты. Ночь и следующий день, до трех часов пополудни, проведены были в сооружении батарей, которые назначены были для действия против неприятельских фортов. В три часа дня загремела канонада с наших батарей. Хотя пушки наши были не особенно крупного калибра и состояли из обыкновенных полевых орудий, но действие артиллерийского огня было разрушительно. Это следует приписать меткости стрельбы и хорошему качеству снарядов, тогда как турецкие гранаты не всегда разрываются. Через три часа огонь турецких укреплений стал заметно ослабевать. Впоследствии обнаружилось, что два раза вся артиллерийская прислуга на турецких укреплениях была перебита. Этот момент избран был для штурма. Штурмовые колонны поручены были общему начальству генерала Геймана, начальника пехоты в корпусе генерал-адъютанта Лорис-Меликова. Г-н Гейман пользуется здесь славой самого бесстрашного человека, который не знает, что значит отступать, и не признает препятствий. Про его действия во время покорения Западного Кавказа рассказывают чудеса. Говорят, он несколько груб в обращении и страшно ругается, но очень любим войсками.

В шесть часов пополудни войска двинулись на штурм. Впереди шла цепь застрельщиков, по мере возможности перестреливавшаяся с неприятелем, который палил залпами по наступавшим войскам. Штурмовые колонны шли мерным шагом, с распущенными знаменами и музыкой. Впереди ехали начальники частей и во главе их генерал Гейман. Сзади казак по кавказскому обычаю вез значок генерала. Значок этот указывал нашим войскам, где находился их храбрый начальник, но, вместе с тем, он давал знать и неприятелю, куда преимущественно должны сосредоточиваться его выстрелы. Это своего рода щегольство в военном деле.

Движение штурмовых колонн, которым предстояло пройти от полутора до двух верст, поддерживалось усиленным огнем наших батарей; но наконец войска вступили в пространство, поражаемое нашими выстрелами. Батареи вынуждены были прекратить огонь. Это был самый критический и величественный момент боя. Ничто уже не отвлекало внимания неприятеля от наступавших колонн, и он мог поражать их губительным картечным и ружейным огнем с самых близких расстояний. В этот момент генерал Гейман скомандовал войскам остановиться как бы для того, чтоб напомнить им обязанность без страха смотреть в глаза смерти. Но через несколько минут раздался сигнал, снова загремела музыка и штурмовые колонны возобновили свое стройное движение.

Не выдержали турки такого мужественного наступления. В то самое время, когда наши войска готовились встретить губительный картечный огонь и самые учащенные ружейные залпы, неприятеля объял панический страх, и он обратился в беспорядочное бегство по направлению к городу. Штурмующим оставалось только преследовать бегущего сначала на укреплениях, а потом и в городе. Было уже темно, когда победители завладели городом. Приходилось обезоруживать турок и выбивать из зданий отдельные кучки пораженного неприятеля. В это время к войскам подъехал генерал-адъютант Лорис-Меликов и поздравил удальцов с победой. Ардаган был во власти русских. Оглушительное «ура» пронеслось по рядам торжествующих солдат, и этот крик победы долетел до северных укреплений, которые оставались еще во власти неприятеля. Взятие их, за наступлением ночи, было отложено до утра, но на другой день обнаружилось, что и пресловутый «Рамазан», и другие укрепления были пусты. Турки не отступили, а просто бежали в паническом страхе.