Война - [49]

Он посмотрел на каждого из восьми старшин: на круглолицего Гобьяна и похожего на крысу Гулика, на мускулистую и широкоскулую Франсис, старшего такелажника, и долговязого Чоу, занявшего место Тука. Все они выглядели довольными.

Ужин прошел в благожелательной атмосфере. Перри подавал блюда, Мартинес расспрашивал гостей об их работе. Старший системотехник Амелия Чжан рассказала о состоянии и возможностях бортовых компьютеров. Старший такелажник Франсис осыпала миллиардом подробностей – от устройства крепежей в складских помещениях до особенностей воздухоочистителей. Со старшим связистом Ньямугали обсудили появившиеся после наксидского мятежа военные шифры, вопрос действительно важный, так как поначалу обе стороны использовали одну и ту же систему кодировки.

Беседа оказалась приятной и полезной, а когда Перри подал кофе, лица старшин светились от удовольствия.

– За последние дни я убедился в мастерстве экипажа "Прославленного", – сказал Мартинес, как только на столе появились чашки. – И не сомневался, что в этом большая заслуга опытных старшин.

Он неторопливо глотнул кофе и поставил чашку на блюдце:

– По крайней мере, так мне казалось, пока я не увидел журналы 77-12.

Хорошее настроение старшин тут же улетучилось.

– Но, милорд… – начал Гобьян.

– Да уж, – сказал Гулик.

– Они давным-давно просрочены, а это значит, что ни один отдел не может предоставить точную картину текущего состояния корабля, – продолжил Мартинес.

Старшины переглядывались. На лицах читались досада, раздражение и замешательство.

"Ну-ка помучайтесь", – подумал капитан.

Журналы 77-12 велись в каждом отделении. Туда унтер-офицеры и экипаж записывали данные об исполнении обязанностей, уборке, ремонте, смазке, проверке печатей, фильтров и жидкостей, герметичности прокладок в переборках и шлюзах и наличии запасных частей. У каждой детали на "Прославленном" был просчитан срок износа, иногда излишне строгий, но до его истечения было необходимо провести замену или техобслуживание. Любой осмотр, ремонт и замена должны были быть зафиксированы в журнале 77-12.

Ведение столь подробных записей затрудняло работу ответственных лиц, и все ненавидели эту обязанность, по возможности уклоняясь от нее. Правильно заполненные журналы являлись самым эффективным способом узнать о состоянии корабля, и для только что назначенного капитана были просто необходимы. Если что-то сломается, они подскажут капитану, была ли поломка следствием неправильного техобслуживания, ошибки персонала или чего-то еще. Без записей о том, что привело к ней, о причине можно лишь догадываться, а выяснение нарушит работу целого отделения.

В военное время, когда каждая жизнь на счету, на подобное отвлекаться нельзя. К тому же Мартинес терпеть не мог неосведомленность.

– Понимаете, милорд… – опять заговорил Гулик. Он явно нервничал, и Мартинес вспомнил, как оружейник застыл во главе строя в ожидании Флетчера и пот блестел над его верхней губой. – Все дело в том, как капитан Флетчер командовал кораблем.

– Все эти проверки, милорд, – сказала старший такелажник Франсис, крепкая женщины с сеткой лопнувших сосудов на щеках и поседевшей рыжей шевелюрой. – Вы же знаете, каким дотошным он был. Подходил к любому оборудованию и выспрашивал разные мелочи, и попробуй не ответить. Даже времени заглянуть в записи не давал.

Старший кок Яу, облокотившись худыми руками о стол, выглянул из-за ее широкого тела:

– Нам ничего не надо было записывать, мы всё знали наизусть.

– Ясно. – Мартинес кивнул. – Наизусть. Значит, легко заполните журналы. Подготовьте их мне, скажем, через два дня.

Как ни странно, Мартинеса порадовали унылые взгляды, которыми обменялись старшины. "Да, да. Самое время вам понять, какая я скотина", – подумал он.

– Что у нас сегодня? – бодро спросил капитан. – Девятнадцатое? Двадцать второго утром журналы должны быть у меня.

А проверки продолжатся, так как надо убедиться, что записи в 77-12 не фикция. "Подгонка данных" тоже была старой флотской традицией.

Так или иначе, но он узнает о "Прославленном" и его экипаже всё.

Мартинес в гнетущей тишине дал старшинам допить кофе, попрощался и направился в спальню, где заснул сном праведников.

***

– Алихан, как понравился мой ужин старшинам? – спросил он утром принесшего форму ординарца.

– Те, кто не костерит вас на чем свет стоит, перепуганы. Некоторые по полночи заполняли журнал, гоняя своих туда-сюда, чтобы записать то, что они якобы помнят, – отчитался тот.

Мартинес ухмыльнулся.

– Всё еще считают, что я "ничего"?

Алихан посмотрел на него, пряча в усах усмешку:

– Я считаю, что вы ничего, милорд.

Во время завтрака Мартинес получил письменное приглашение на обед от мичманов. Прочитав его, улыбнулся. Те явно узнали что-то от старшин. Поэтому не стали ждать, пока их пригласят и разнесут на чужой территории, а позвали к себе, приготовившись к атаке.

Молодцы.

Он с удовольствием согласился и сообщил Чандре, что их обед откладывается на день. Новость ей не понравится. А следующее его сообщение придется не по нраву и остальным лейтенантам, так как это приказ обновить журналы 77-12 в течение двух дней.