Война - [2]

Но даже вместе с их командой выходило сто восемьдесят. Оставалось по меньшей мере пятеро живых лоялистов. Сула сравнила числа – похоже, что все они торминелы.

Немного отлегло от души. Они не одиноки: где-то есть по крайней мере еще пятеро соратников, вооруженных и, вероятно, готовых отплатить наксидам. Кому-то торминелы могли показаться ожившими плюшевыми игрушками, неуклюжими и толстозадыми, – кому-то, кто не видел их клыков. Обладателей такого арсенала лучше иметь на своей стороне.

К сожалению, она не знала, как с ними связаться. Запасные каналы связи не надёжны, ведь именно через них были пойманы многие ее товарищи. Она боялась ими пользоваться и предполагала, что торминелы на это тоже не решатся.

Не могла она связаться и с командованием: на планете никого из них в данных момент не было, впрочем, как и подходящих для этих целей передатчиков. Когда-то у Хонга один имелся, но его захватили вместе с каплеем.

Пытки становились все небрежнее и кровавее – палачи тоже устают. Сула приказала экрану выключиться. Она узнала все, что собиралась.

Незаметно подкралось отчаяние. Во рту пересохло. Она поплелась на кухню, налила стакан воды и заметила неаккуратно расставленные на полке бутылки ярогута. Дешевле этого пойла не было – сивуха с мерзкой травяной отдушкой, самое дрянное горячительное – но в голове тут же запульсировало желание выпить. Одна или две бутылочки, и весь этот кошмар скроется в алкогольном мареве…

Сердце пыталось выскочить из груди. Колени подгибались. Она повернулась и направилась в гостиную, судорожно сжимая стакан с водой. Глоток, еще один.

В окно врывалась пронзительная музыка, а из спальни доносились истеричные крики: "Это ты, ты! У меня никого, кроме тебя, не было!"

Сула приоткрыла дверь и взглянула на Шону Спенс: та лежала на кровати – раненая нога на одной подушке, светловолосая голова на другой.

– Все закончилось, – сказала Сула. – Можешь сделать потише.

Слова прозвучали резковато: за последние несколько дней Сула подустала от постоянно идущих мелодрам.

– Да, миледи! – по-военному ответила Спенс и прямо с постели приказала экрану замолчать. Сула почувствовала себя неловко – не ожидала, что Шона так остро прореагирует на просьбу.

– Люси. Называй меня Люси. – Это было ее конспиративное имя. – Тебе что-нибудь принести?

– Не надо, Люси, спасибо. – Спенс поерзала, устраиваясь поудобнее.

– Хорошо. Крикни, если что понадобится.

Сула закрыла дверь и вернулась к цифрам, набросанным в планшете. Раздался стук, и в комнату заглянул констебль второго класса Гэвин Макнамара. Высокий и кудрявый, этот умница и красавец служил курьером Команды 491: мотался по улицам на мотоцикле, развозил и собирал корреспонденцию. Но не сейчас – прошло то время, когда было кому писать. Теперь он просто слонялся по Нижнему городу, собирая крохи информации, которые еще удавалось найти.

Входя, он с опаской посмотрел на экран.

– Закончилось?

– Да.

– И как оно?

– Сто семьдесят пять причин не сдаваться, – Сула взглянула на товарища. Макнамара кивнул и сел на стул.

– Что говорят о расправе? – спросила она.

Дружелюбное и открытое лицо Гэвина вмиг помрачнело.

– Стараются об этом не думать, как мне показалось. Убеждают себя, что казнили только военных и лично их это не касается.

– Как же тогда заложники?

Оккупировав город, наксиды сразу схватили более четырехсот прохожих и заявили, что при малейших признаках сопротивления их повесят.

– Горожане разозлились, но и сильно перепугались, – ответил Макнамара.

– Ничего неизвестно о судьбе тринадцати торминелов, то есть минимум о трех командах и старшем офицере, – сказала Сула.

Новости заставили Макнамару задуматься.

– Как нам их найти?

Сула пожала плечами.

– Покрутимся в торминельских районах. Может, что-нибудь услышим.

Это была попытка пошутить, но Гэвин воспринял слова всерьез:

– И нас тут же арестуют. Торминельских легавых, наверняка, заинтересует, что мы там делаем.

Особенно если учитывать, что торминелы ведут ночной образ жизни. Терранцев в их районах заметят в любом случае: и в темное время суток в толпе торминелов, и днем на опустевших улицах.

Сула подумала еще и сказала:

– Наверное, от попыток связаться пока воздержимся. У них есть все необходимое для борьбы. У нас тоже. Ничего не знаем друг о друге – ничего не скажем наксидам, если вдруг схватят.

Макнамара кивнул.

– Значит, продолжим воевать, – произнес он.

У них была возможность остаться в стороне – сиди и не высовывайся, жди результата. Никто не осудит, тем более после казни командования.

– Конечно, – ответила Сула, чувствуя, что слова даются с трудом. – Мы не побеждены. Я знаю, что нам делать.

– И что же?

– Начнем с верховного судьи лорда Макиша, – сказала Сула. – С наксида, вынесшего нашим товарищам смертельный приговор.

Лицо Макнамары просветлело.

– Так точно, миледи, – откликнулся он.

***

Особняк верховного судьи Макиша находился в Верхнем городе. Без навыков альпиниста, в гранитный акрополь Заншаа можно было попасть только двумя способами – на общественном фуникулере или по серпантину на автотранспорте. Правительство заседало там же, в самой гуще враждебно настроенного населения, следовательно, как рассуждала Сула, наксиды пускают в Верхний город не всех.