Война солдата-зенитчика - [40]

Получив удостоверение бойца коммунистической дивизии, мы с Женей Майоновым сразу же отправились в Дом коммуны за своими вещами и для улаживания всех дел перед тем, как покинуть, может быть, навсегда это ставшее нам очень дорогим жилище. Прежде всего я забежал к еще спавшему после прихода с работы Феде Гафурову и сообщил ему об эвакуации института и о происшедшем лично со мной. Он сказал, что пока останется с заводом, где работает.

На заводе, предъявив выданное в райкоме ВКП(б) удостоверение бойца коммунистической дивизии, я очень быстро оформил увольнение с работы и получил причитавшиеся мне небольшие деньги. После этого начальство и коллеги со мной тепло попрощались, пожелав хорошо сражаться с врагом на фронте и в добром здравии возвратиться домой.

В Доме коммуны пообедал в столовой вместе с Федей и расстался с ним. Затем сдал на склад постельное белье, полотенце и одеяло и упаковал в прошедший со мной летом трудовой фронт двухкарманный зеленый брезентовый рюкзак основные вещи, которые наметил захватить с собой.

Теперь мне и Жене больше ничего не оставалось делать, как попрощаться с некоторыми друзьями, еще остававшимися в Доме коммуны и готовившимися к намеченному отъезду вместе с институтом в Сибирь. Пошел к Паше Галкину и Коле Золотухину, но в кабинах их не застал. Отправился к Арсику Беспахотному, поселившемуся в сентябре одним – отдельно от Галкина – в кабине Южного корпуса. Постучал в дверь и сразу ее открыл, чем сделал большую ошибку: Арсик только что соскочил без трусов с кровати, в которой лежала почти голая невысокая, но красивая молоденькая блондинка, пытавшаяся натянуть на себя одеяло. На столе лежала гитара, стояла начатая бутылка водки с двумя гранеными стаканами и была какая-то закуска. Пришлось невнятно извиниться за вторжение и, не сказав больше ничего другу, быстро закрыть дверь.

Возвратился в свою кабину и отдал милому соседу Ивану Митрофанову мою продовольственную карточку, полученную в институте, оставив при себе такую же карточку, выданную на заводе. Иван поблагодарил меня. Я чувствовал, что он не одобряет мое скоропалительное решение об уходе в армию, но не говорит мне об этом. Одевшись, надел рюкзак с вещами за спину и покинул свою дорогую кабину, попросив Ивана не ходить со мной до дверей общежития. В кабине же мы тепло попрощались друг с другом, надеясь встретиться вновь. (Так все и случилось: встретились в декабре 1948 года на Сталинградском металлургическом заводе «Красный Октябрь», где он тогда работал начальником смены на прокатном стане 325 и куда я прибыл на преддипломную практику.)

По дороге постучал в дверь кабины Жени Майонова, но его там уже не было. Спустился в столовую, поужинал там в буфете и захватил оттуда с собой кое-что на завтрак на следующий день, отоварив последний раз частично свою заводскую продовольственную карточку.

Скоро внутри здания пришел к проходной Дома коммуны – к вахтеру, отдал ключ от теперь уже бывшей моей кабины и пропуск в дом администратору и покинул наше общежитие. Сел в трамвай маршрута номер 26 и отправился на нем с вещами в свою «казарму» – в здание Московского горного института.

И никто меня не проводил в неведомый путь. Я ушел в армию и на войну совсем не замеченным родными и близкими, да, пожалуй, и большинством друзей. Никто при этом не выпил со мной хотя бы рюмочку водки или стакан пива.

И никто не спел для меня и вместе со мной в одной компании дома или на улице, как это обычно бывало в таких случаях в моей родной деревне, старинную и очень грустную солдатскую – рекрутскую песню на чувашском языке. Все произошло незаметно и буднично. А может быть, это и явилось одной из причин того, что я вернулся с войны живым?..

Глава 4

…Стемнело. Было примерно 19 часов. С рюкзаком с вещами за спиной я предъявил на входе в Московский горный институт вооруженным револьверами дежурным в гражданской одежде свое удостоверение добровольца и вошел в хорошо знакомое мне здание, в котором раньше часто бывал по разным причинам. В частности, сюда мы ходили, чтобы проходить лабораторные занятия по сопротивлению материалов во время учебы на втором курсе в своем институте, расположенном рядом. Расспросил у дежурных, где расквартированы мои рота и взвод, после чего на третьем этаже нашел небольшую аудиторию, отведенную для моего отделения. Все столы и парты были вынесены из нее в коридор, а из мебели находились лишь около пятнадцати стульев. На полу вдоль стен лежали вещевые сумки и рюкзаки бойцов, пришедших раньше меня, из которых одни сидели на стульях, а другие лежали в нижней одежде на полу, застеленном газетой или другой бумагой. Кто-то ужинал захваченной с собой пищей.

Прежде всего я поздоровался со всеми. Мне навстречу поднялся пожилой человек, назвавшийся командиром отделения и сказавший, что по званию он старший сержант. Кроме того, он заявил, что до сегодняшнего дня работал служащим на кондитерской фабрике «Красный Октябрь», около которой находится кинотеатр «Ударник». Я представился ему и всем другим присутствовавшим, показал командиру удостоверение добровольца, и тот в списке бойцов своего отделения поставил карандашом галочку перед моей фамилией. Еще не все бойцы собрались вместе.