Война сквозь время - [7]

Я сидел и думал совсем о другом. Сейчас мы выйдем в расположение остатков частей 28-й армии, которые доживают последние дни. Мои спутники — остатки разгромленной 145-й стрелковой дивизии, которая должна была прикрывать с запада контрнаступление по деблокаде смоленской группировки. Странно, весь расклад по Смоленской оборонительной операции я передал Судоплатову еще неделю назад. Но как таковых результатов в изменении оперативной обстановки не увидел, ну разве что вместо пяти дивизий, как в нашей истории, 28-й армии на этот момент было придано восемь. Причем три дополнительных стрелковых дивизии, переданные из состава Резервного фронта, создавали эшелонированную систему обороны на пути 7-го армейского корпуса. 145-я, как и в нашей истории, приняла на себя первый и самый тяжелый удар немцев и в течение двух дней была разгромлена, но благодаря такой расстановке сил, стремительного окружения группировки 28-й армии не получилось, и теперь немцы, следуя ранее намеченному плану, прорывались к Рославлю, пытаясь замкнуть кольцо окружения.

От тягостных мыслей о большой стратегии меня отвлек вопрос Строгова. Я его пропустил мимо ушей, поэтому пришлось уточнить:

— Не понял, что?

— Товарищ капитан, что дальше делать будем? Люди устали и голодны. Долго так не протянем, да и майору хуже стало.

— Хорошо, сейчас что-нибудь придумаю.

Поднялся, порылся в вещах и достал вторую радиостанцию, второй «ночник», которые были у Иволгина. В качестве сопровождающего для разведки решил взять артиллерийского лейтенанта, как более спокойного и выдержанного. На время свою СВУ отдал Строгову, в ночном рейде она вряд ли пригодится, а Павлова перегружать лишним оружием тоже смысла не было, устраивать большую войну мы не собирались. Думаю, в окопах подберем ему что-то подходящее. Провел быстрый инструктаж по пользованию радиостанцией и «ночником».

Пока Павлов готовился к вылазке, я решил глянуть, что там с раненым майором. Он уже второй день без сознания.

Нагнувшись к майору, в полумраке сумерек попытался оценить состояние. На губах была видна красная пена. По еще многим показателям явно не жилец.

Девушка, которую звали Зоя, с надеждой глянула на меня.

Я глубоко вздохнул и отвернулся. Потом спокойно констатировал:

— Не жилец, к утру умрет.

— Вы врач?

— Да нет, скорее наоборот. Просто насмотрелся такого. Проникающее ранение грудной клетки, повреждены легкие, большая потеря крови, дыхание поверхностное, пульс еле прощупывается. Шансов нет, если не оказать немедленную хирургическую помощь.

Все сидели и молчали. А я повернулся к артиллерийскому лейтенанту.

— Ну что, освоился с радиопередатчиком?

— Так точно, товарищ капитан.

— Ну, тогда пошли, посмотрим, может, что и получится найти, людей кормить надо.

Через пять минут мы растворились в темноте леса. Я шел и про себя думал, какой позывной дать лейтенанту.

Что-то настроение было не самое лучшее и никаких птичьих позывных на ум не приходило.

В итоге решил не мучиться и сам обратился с вопросом к лейтенанту:

— Придумай себе позывной, а то что-то фантазия не работает.

— А можно «Мозг»?

— С чего такой странный позывной? У нас принято птичьи клички давать, как-то привычней.

— Да это у меня еще с артучилища. Я пошел в армию после второго курса института. На одном из занятий наш преподаватель по баллистике меня так и назвал. Вот кличка и привязалась.

— Хорошо. Мозг так Мозг. А в институте на каком факультете учился?

— Математическом.

— Ну, тогда понятно, для артиллерии самое то. Приготовь оружие, одевай «ночник», фуражку сними. На, вот возьми тактическую краску, измажь лицо, как у меня, полосами, а то его метров на сто видно при хорошей луне. Пошли, старайся не топать, как слон, и смотри под нога, хруст веток ночью тоже далеко слышен.

Осторожно продвигаясь, вышли на открытое пространство. Вдалеке за линией окопов, в развалинах небольшой деревеньки явственно были видны немецкие танки и несколько грузовых автомобилей, вокруг которых расхаживали солдаты. Ветер был на нас, поэтому очень быстро ощутили запахи стоящей на отдыхе воинской части. Что особенно раздражало, так это отдельно стоящая полевая кухня, с которой раздавали ужин. Нам, полуголодным, это было особенно труднопереносимо. Ну, я-то еще терпимо, только сутки не ел. А вот лейтенанта было жалко. Мы склонили головы друг к другу и стали шептаться.

— Павлов, значит, так, я пойду, пробегусь по окопам, может, что и найду для вас. Ты с этого места наблюдаешь за немцами и, даже если начнется стрельба, не вмешиваешься. Стрелять начнешь только тогда, когда получишь команду. Сейчас ты просто наблюдатель. Понял?

— Так точно, товарищ капитан.

— Вот и хорошо. Смотри внимательно. Я пополз.

Проведя такой вот инструктаж, сам через поле, от воронки к воронке стал продвигаться к линии окопов. На всякий случай, лежа в одной из воронок, пока догорала пущенная немцами осветительная ракета, накрутил и на пистолет массивный глушитель. В случае чего он грохочет намного тише, чем тактический глушитель автомата, и это может дать некоторое преимущество. Еще одно приготовление заключалось в том, что достал из подсумка две светошумовые гранаты, которые в последнее время стал почти всегда брать с собой, и положил в кармашек, чтоб можно было сразу ими воспользоваться.