Война с персами. Война с вандалами. Тайная история - [38]
VII. В тот же день Мегас удалился оттуда и отправился в Антиохию. Хосров же, взяв выкуп, двинулся к Верое. (2) Вероя расположена между Антиохией и Иераполем, отстоя от того и другого города на расстоянии двух дней пути для легковооруженного воина. (3) Мегас, поскольку он двигался с небольшой группой спутников, совершал свой путь быстрее, нежели персидское войско, которое двигалось вдвое медленнее его[48]. (4) На четвертый день Мегас прибыл в Антиохию, а персы – в предместье Верой. (5) Хосров, тотчас же послав Павла, потребовал от веройцев денег, однако не столько, сколько он получил от жителей Иераполя, а вдвое больше, так как увидел, что стены их города во многих местах сильно уязвимы для натиска. (6) Веройцы, совершенно не полагаясь на свои стены, охотно согласились заплатить все, но, отдав две тысячи либр серебра, они сказали, что остальное выплатить не могут. (7) Поскольку Хосров упорно требовал от них уплаты всей суммы, они, как только наступила ночь, вместе с воинами, которые были поставлены охранять город, бежали в укрепление, расположенное на акрополе. (8) На следующий день Хосров послал своих людей в город получить деньги. Оказавшись возле стены, они увидели, что ворота заперты и не видно ни души. Об этом они и доложили Хосрову. (9) Тот приказал приставить лестницы к стене и попытаться подняться по ним вверх. Они так и сделали. (10) Не встретив сопротивления, они оказались внутри укреплений, беспрепятственно открыли ворота и приняли в город все войско и самого Хосрова. (11) И, охваченный уже страшным гневом, царь сжег почти весь город. Поднявшись на акрополь, он решил штурмовать укрепление. (12) Но тут римские солдаты, мужественно сражаясь, убили нескольких врагов. Однако для Хосрова оказалась большой удачей неразумность осажденных, которые не только сами бежали в укрепление, но и взяли с собой лошадей и других животных. Оказавшись жертвой мелочной скупости[49], они попали в опасное положение. (13) Дело в том, что там был всего один источник, и когда лошади, мулы и другие животные выпили из пего воды больше, чем следовало, он пересох. Так обстояли дела у жителей Верой.
(14) Тем временем Мегас, прибыв в Антиохию, сообщил об условиях, которые были оговорены с Хосровом, но ему никак не удалось убедить жителей выполнить их. (15) В то время случилось так, что василевс Юстиниан отправил послов к Хосрову – Иоанна, сына Руфина[50], и Юлиана, секретаря тайной канцелярии. Эта должность называется у римлян «асекретис»[51], поскольку словом «секрета» они обозначают тайные дела. (16) Прибыв в Антиохию, они там и остались. Один из послов, Юлиан, со всей решимостью запретил давать врагам деньги и таким образом выкупать города василевса[52]. Кроме того, он донес Герману на архиерея Ефремия, будто тот прилагает старания к тому, чтобы отдать город Хосрову[53]. (17) Поэтому Мегас, ничего не добившись, удалился. Антиохийский же епископ Ефремий, опасаясь нашествия персов, удалился в Киликию. (18) Вскоре туда прибыл и Герман[54], взяв с собой лишь немногих из своих людей, большинство же оставив в Антиохии.
(19) Мегас, вскоре прибывший в Верою, был чрезвычайно огорчен тем, что здесь произошло. Он принялся обвинять Хосрова в том, что тот поступил с веройцами безбожно, поскольку, послав его в Антиохию для заключения мира, сам обидел ни в чем не повинных граждан, ограбил их и принудил запереться в укреплении, а затем еще сжег город, уничтожив его до самого основания безо всяких причин. (20) На это Хосров ответил следующее: «В этом, приятель, ты виноват сам, поскольку заставил нас так долго здесь оставаться. Ибо ты прибыл не в назначенный срок, но намного позже. (21) А о глупости твоих сограждан, милейший, к чему много говорить? Согласившись заплатить нам за собственное спасение условленное количество серебра, они и теперь не думают выполнять договор, но, так нагло полагаясь на укрепление этого местечка, они презирают нас, в то время как мы, и это ты видишь сам, вынуждены сидеть здесь, осаждая эту крепость. (22) С помощью богов я надеюсь отомстить им за это и наказать виновников того, что у этих стен незаслуженно погибли мои персы». (23) Так сказал Хосров. Мегас в ответ возразил следующее: «Если принять во внимание, что ты, будучи царем, выдвигаешь подобные обвинения против несчастных, ничего не значащих людей, то следует, ничего не возражая на эти слова, согласиться с ними. Раз и во всем остальном ты обладаешь властью, то, следовательно, и слово твое сильнее всех. (24) Но если бы было возможно, невзирая на все остальное, сказать одну только правду, то ты, о царь, по справедливости ни в чем не можешь нас упрекнуть. Только выслушай с кротостью. (25) Что касается меня, то, когда я был послан к антиохийцам, чтобы объявить им твои предложения, я на седьмой день предстал перед тобой (что может быть скорее этого?), и тут я увидел, что ты сделал с моей родиной. (26) И вот мои сограждане, лишенные всего самого дорогого, борются теперь только за свою жизнь и на это они более способны, чем на то, чтобы заплатить тебе остаток неуплаченных денег. (27) Ибо человек не может отдать то, чего у него нет. (28) Издревле у людей правильно и хорошо различаются названия вещей, в числе подобных различий есть и такое: безрассудство отличается от бессилия.. (29) Первое из них, стремящееся к противодействию в силу своей дерзости, обычно естественно порождает ненависть, второе же из-за невозможности выполнить приказание, как будто бы оказывающее такое же сопротивление, вызывает тем не менее сострадание к себе. (30) Позволь же, о царь, нам, на долю которых выпало перенести самое худшее, сохранить утешение не думать, что мы сами виновники всех случившихся с нами несчастий. (31) Считай, что полученных денег тебе достаточно. Не измеряй ими свое величие, но прими в расчет возможности веройцев. (32) Не принуждай нас больше ни к чему, чтобы тебе не показалось, что ты не можешь завершить задуманное. Непомерные стремления наказываются невозможностью выполнить их. (33) Пусть же слова мои будут теперь защитой этих жалких людей. А если бы я смог увидеться с этими несчастными, то, может быть, я смог бы прибавить что-либо еще, о чем сейчас сказать забыл». (34) Когда Мегас произнес это, Хосров позволил ему пойти на акрополь. Оказавшись там и узнав обо всем, что произошло с источником, он, обливаясь слезами, вновь явился к Хосрову и, пав перед ним ниц, заверил его, что у веройцев совершенно не осталось денег, и умолял его сохранить этим людям только жизнь. (35) Тронутый его рыданиями, Хосров согласился выполнить его просьбу и дал клятвенные обещания в этом всем бывшим на акрополе
