Война с персами. Война с вандалами. Тайная история - [20]

XVIII. Каваду понравилось предложение Аламундара и, собрав пятнадцатитысячное войско, он поставил во главе него Азарета, родом перса, очень опытного в военном деле, и велел Аламундару показывать ему дорогу. (2) И вот персы, перейдя Евфрат в Ассирии и пройдя безлюдными местами, внезапно вторглись в область Коммагены. (3) Это было первое вторжение персов в землю римлян с этой стороны, насколько мне удалось узнать из рассказов или каким-либо иным способом. Неожиданностью своего появления они поразили всех римлян. (4) Когда об этом узнал Велисарий, некоторое время он не знал, что ему делать, но затем решил как можно быстрее идти туда на помощь. Оставив в каждом городе достаточный для его охраны гарнизон с тем, чтобы Кавад, явившись сюда с другим войском, не нашел бы в Месопотамии ни одного совершенно не защищенного местечка, сам он с остальным войском пошел навстречу неприятелям, и, перейдя реку Евфрат, с большой поспешностью продвигался дальше. (5) Римское войско насчитывало приблизительно двадцать тысяч пеших и конных, из них не менее двух тысяч составляли исавры, (6) Командовали Всадниками все те военачальники, которые до этого выдержали битву при Даре с персами и мирраном, пешее войско возглавлял один из копьеносцев василевса Юстиниана по имени Петр. (7) Во главе исавров стояли Лонгин[145] и Стефанакий. Сюда же прибыл и Арефа с войском сарацин. (8) Когда они прибыли к городу Халкиде, они, разбив лагерь, здесь остановились, так как им стало известно, что неприятель находится в местечке Гаввулон, отстоящем от Халкиды на сто десять стадий. (9) Узнав об этом, Аламундар и Азарет, напуганные опасностью, больше уже не двигались вперед, но решили тотчас же удалиться домой. Они двинулись назад, имея Евфрат по левую руку, а римское войско следовало за ними по пятам. (10) Там, где варвары проводили предшествующую ночь, там на следующую ночь останавливались римляне. (11) Велисарий сознательно не позволял войску нигде делать более длинные переходы, поскольку он не хотел вступать с врагами в открытый бой; ему казалось вполне достаточным, что персы и Аламундар, вторгшись в римские земли, теперь так отсюда отступают и возвращаются домой без намека на успех. (12) За все это и военачальники, и солдаты тайком поносили его, однако никто не осмеливался порицать его в лицо.

(13) Наконец персы переночевали на берегу Евфрата в том месте, которое находится против города Каллиника, расположенного на противоположном берегу реки. Отсюда они собирались двинуться по безлюдной земле и таким образом покинуть пределы римлян. (14) Они уже больше не думали идти, как раньше, вдоль берега реки. Римляне, переночевав в городе Суроне и двинувшись оттуда, застали врагов уже готовящимися к уходу. (15) На следующий день <19 апреля 531 г.н.э.> приходилось празднование Пасхи; этот праздник христиане чтут выше всякого другого. Обычно они проводят в воздержании от еды и питья не только весь предшествующий этому празднику день, но и до глубокой ночи соблюдают пост. (16) Велисарий, видя, что все стремятся напасть на врага и желая удержать их от этого намерения (в этом был с ним согласен и Гермоген, недавно прибывший от василевса в качестве посла), собрав всех, кто там был, сказал следующее: (17) «Куда вы стремитесь, римляне, ради чего хотите вы подвергнуться совершенно ненужной опасности? Обычно люди только ту победу считают подлинной, когда они не испытывают никакого вреда от неприятеля. В данном случае победу даровали нам судьба и страх, наведенный нами на неприятельское войско. (18) А разве не лучше пользоваться настоящим счастьем, чем искать его, когда оно миновало? Воодушевленные огромными надеждами, персы предприняли поход против римлян, теперь они бегут, обманутые во всех своих ожиданиях. (19) Если мы заставим их против их воли отказаться от своего решения отступать и вынудим вступить с нами в бой, то, одержав победу над ними, мы не получим никакой выгоды: к чему обращать в бегство бегущего? (20) Если же потерпим неудачу, тогда уже точно мы лишимся настоящей победы, которую не враги похитят у нас, а мы сами отдадим. Тем самым мы в дальнейшем предоставим им свободу вступать на землю нашего василевса, оставшуюся без всякой защиты. (21) Нельзя забывать и того, что Бог помогает людям в тех опасностях, которым им по необходимости приходится подвергаться, а не в тех, на которые они пошли добровольно. (22) Кроме того, помните, что тем, кому некуда отступать, против воли приходится становиться храбрецами. У нас же, напротив, серьезные препятствия к битве. (23) Многие из наших воинов идут пешими, мы все истощены постом, не говоря уже о том, что часть войска еще не подошла». Так сказал Велисарий.

(24) Но воины оскорбляли его уже не про себя и не тайком, но с шумом подступая к нему, называли его в лицо трусом и губителем их решительности, даже некоторые из военачальников разделяли с солдатами это заблуждение, желая подобным образом показать свою отвагу. (25) Пораженный их бесстыдной дерзостью, Велисарий, изменив свои речи, стал делать вид, что он сам побуждает идти против врагов, и начал устанавливать войско в боевой порядок; он говорил, что не знал раньше об их стремлении вступить в бой с врагом, теперь же у него самого больше смелости, и он идет на неприятеля с большой надеждой на счастливый исход. (26) Он выстроил фалангу в одну линию и расположил ее следующим образом: на левом крыле к реке он поставил всю пехоту, на правом, где местность была покатой, он поставил Арефу и всех его сарацин. Сам же он с конницей стал в центре. Так были выстроены римляне. (27) Когда Азарет увидал, что римляне строятся в боевой порядок, он обратился к своему войску с таким увещанием: «Никто не станет сомневаться, что вы, как истинные персы, предпочтете доблесть самой жизни, если вам придется выбирать одно из двух. (28) Но я должен сказать, что сейчас такой выбор, если бы вы даже хотели его сделать, не зависит от вас. У кого есть возможность, избегнув опасности, жить, хотя бы и в бесславии, тот, пожалуй, поступит не совсем безрассудно, если предпочтет удовольствие славе. Но тот, для кого смерть – необходимость (либо пасть со славою в бою с врагами, либо подвергнуться позорному наказанию со стороны своего владыки), тот будет крайне безумен, если вместо позора не изберет славную участь. (29) В таком положении мы находимся сейчас. Поэтому мы все должны идти на битву, думая не только а своих врагах, но и о своем государе».