Война с Альянсом - [15]

– Дамы! – постучал я в дверь мастерской. – Можно к вам?

– Братец! – распахнула дверь Катерина.

Как среагировал и сумел отскочить?.. Дверь-то открывается наружу и могла меня приложить по физиономии, рассказывай потом всем, откуда на морде синяки! Ну, в общем-то на всех наплевать, это я себя на мысли поймал, что не желаю с императрицей объясняться.

– Ой, прости, чуть не зашибла! – весело рассмеялась Катерина, придерживая свой огромный живот двумя руками. – Но тебя и ударить-то невозможно, так что и волноваться не о чем! Вон мне Александр Анзорович рассказывал, что сколько ни старался, а ни разу не попал.

– Это не повод, – проходя и целуя сестру в щеку, хмыкнул я, – пытаться это сделать. Как себя чувствуешь?

– Нормально, – отмахнулась та. – Вань, скажи противной Надежде, чтобы кислого молочка принесла! Говорит, что нету, но я-то точно знаю – простоквашка в погребке!

– А закусывать собралась солеными грибами? – кивнул я на стол, на котором расставлены тарелки с несочетающимися продуктами. – Скажи, ты, случайно, грибы вареньем не заедала?

– И обо всем-то он догадается, – расстроенно покачала головой Катерина. – Мария Генриховна, хоть вы за бедную беременную женщину вступитесь! – прокричала Катька.

– Доброго дня, Иван Макарович, – вышла из-за ширмы моя пресс-секретарша с озабоченным видом и хитринкой в глазах.

– Здравствуйте, Лиса-Мария, – кивнул я ей и поцеловал протянутую ручку.

Как бы ни злился, но этикет соблюдать необходимо. К тому же знаю эту плутовку, она собирается выйти из воды сухой, явно же что-то задумала и спокойна как танк.

– Братец, не желаешь на мои последние работы глянуть? Пока никому еще не понравились, все говорят, что им не хватает вкуса, чтобы это оценить! – то ли пожаловалась, то ли похвасталась сестра.

– Покажи, – согласно кивнул я.

Ну не слышал, чтобы в это время кто-то из художников сыскал славу, рисуя… мм, работая в авангардном стиле. Хаотические мазки, буйство красок, но при этом угадывается какая-то закономерность, а если долго смотреть на полотно, то и сюжет прорисовывается.

– Интересно, – потер я переносицу. – Знаешь, мне думается, что ценители, когда познакомятся с этими полотнами – оценят их по достоинству.

– Неужели правда? – недоверчиво уточнила Катерина. – Тебе в самом деле понравилось?!

Краем глаза заметил, как Лиса-Мария нахмурилась и с озадаченным видом к картинам подошла. Вижу, что моя пресс-секретарь не разделяет такую точку зрения.

– Время покажет, – хмыкнул я. – Ты у меня молодец, – подошел и по-братски чмокнул сестру в лоб, стараясь оценить, нет ли у нее жара.

Слава богу, температура вроде бы в норме, лоб прохладный, хотя и испарина есть.

– Знаешь… – начала сестра и оборвала себя на полуслове.

Зрачки у нее расширились, руки судорожно живот обхватили, губы сжала, а потом выдохнула:

– Черт, как больно-то! Знала бы, ни в жизнь замуж не пошла. А-а-а! – протяжно закричала.

– Ей в больницу давно пора! Пока еще воды не отошли, давайте ее переправлять! – засуетилась Лиса и первым делом вытащила огромный чемодан из-за ширмы. – Вещи собраны!

– Вы в своем уме? Какие еще вещи?! Потом нужное принесем! Позовите кого-нибудь из охраны, чтобы помогли мне сестрицу до машины довести! Да, сами никуда не исчезайте, поговорить необходимо, – сказал я своей пресс-секретарше.

Катьку пришлось нести на руках. И откуда в ней столько весу взялось? Тем не менее добрались до больницы без происшествий, если не считать непрекращающихся стонов Катерины.

Глава 3 Хлопоты

Медбратья занесли на носилках стонущую Катьку в операционную, за профессором бегом отправилась какая-то сестра милосердия, забавно подобрав полы халата. Медицинский персонал в наших больницах уже давно от старой форменной одежды избавился. Все оценили удобство халатов, правда, головные уборы остались прежними и большие красные кресты вышиты на спинах и груди с надписью «Сестра милосердия» или «Брат милосердия». На этих надписях настоял Портейг, чтобы больные видели, кто о них заботится, а враги, случись война, не стреляли по врачам. Н-да, пока еще не попраны мораль и честь, и медицинские работники считаются неприкосновенными. Утопия или не происходило за последнее время слишком жестких и даже жестоких кровавых столкновений? Если честно, то это я настоял, чтобы в полевых условиях сестры милосердия имели стандартную форму с повязками Красного Креста на рукаве.

– Что тут у нас?! – скорым шагом вошел в операционную Семен Иванович. – Голубушка, будет вам так причитать! – улыбнулся он моей сестре, беря ту за руку и начиная считать пульс. – Тихо, тихо, спокойно; все хорошо, и скоро станете мамочкой.

Я медленно попятился к дверям, не собираясь присутствовать при рождении племянника или племянницы. Знаю своего компаньона, тому может прийти в голову заставить меня и роды принимать.

– Посторонние! На выход, и позовите акушерку Анастасию Петровну! – рыкнул Портейг, оглянулся и махнул на меня: – Вас, Иван Макарович, это тоже касается!

Да не вопрос! Меня из операционной словно ветром сдуло! Стою на крылечке больницы и курю, правда, что-то пальцы подрагивают. Наверное, от того, что Катька оказалась намного тяжелее, чем выглядит.