Война разведок - [23]

Советы захватили или уничтожили горы немецкого снаряжения, боеприпасов, техники. Вот это и была стратегическая цель русских. Для них небольшой населенный пункт, в котором находится крупный склад боеприпасов, гораздо важнее какого-либо города, где немцы расположились на зимних квартирах.

У нас во множестве публикаций подчеркивалось: главную проблему в этой войне нужно искать в области промышленности. Как логическое развитие этого понятия, война, ведущаяся Советами на Восточном фронте, направлена как раз прежде всего против немецкой военной промышленности. Летом 1943 года станет ясно, что советскому военному командованию в результате захвата или уничтожения значительной части как тяжелого, так и легкого вооружения и снаряжения противника удалось добиться решающего успеха».

За два дня до получения этого сообщения, то есть 10 февраля 1943 года, я написал следующие «Соображения по обстановке»:

«Ретроспективный анализ событий приводит к выводу, что их развитие с середины ноября по настоящее время – за исключением первого удара противника против 3-й румынской армии – результат серии грубейших ошибок со стороны верховного руководства, причем военное командование в момент принятия того или иного решения полностью понимало, к каким последствиям они могут привести. Причины, почему они, эти решения, тем не менее были приняты, в рамках данного обзора не затрагиваются.

Не говоря уже о полной несостоятельности наших союзников, русским удалось добиться крупных успехов благодаря применению немецких же принципов управления войсками: русское военное командование, в частности маршал Жуков, пользуется полной свободой действий в рамках выполнения поставленных перед ним задач; принципы ведения боевых действий русские строят теперь на основе немецких методов и оперативных взглядов. Мы же, напротив, в значительной степени переняли русские методы жесткого регулирования сверху всех вопросов, вплоть до мелочей, чем отчасти объясняются наши поражения. Командный состав ныне избегает принятий самостоятельных решений и действий из опасения предстать перед военно-полевым судом. В результате теряется одна из важнейших предпосылок успешного ведения маневренных боевых действий. Мы слишком связали себя и не действуем более оперативно. Забыто, что война – искусство и требует полной отдачи от военного человека всех его физических и духовных сил, знаний, умения и способностей. Учиться и еще раз учиться – вот, пожалуй, первое требование, которое предъявляется к немецкому офицеру. Необходим и высококвалифицированный генеральный штаб, во всех звеньях которого используются лучшие качества офицеров-фронтовиков.

Исходным пунктом для оценки возможностей развития обстановки в будущем является ретроспективный анализ ее развития с ноября прошлого года.

Нужно сказать о том, что намерения противника и возможное развитие обстановки оценивались нами всегда своевременно. Это подтверждают представленные начальнику генерального штаба ежедневные вечерние письменные оценки противника и положения на фронте. Вот образчики таких документов.

А) Наступательные операции противника против 3-й румынской и нашей 6-й армии

Первые признаки готовящихся операций, которые позднее привели к окружению 6-й армии, были нами вскрыты в конце октября – начале ноября 1942 года. На основании наших документов генерал-полковник Гальдер неоднократно докладывал о том, что противник может перейти к наступательным операциям в районах устья Хопра и излучины Дона. Начиная с 9 ноября 1942 года в оценке положения противника указывалось на готовящуюся им крупномасштабную наступательную операцию против 3-й румынской армии. Почти одновременно мы отмечали подготовку наступления против 8-й итальянской и 2-й венгерской армии в районе Воронежа. 21 ноября 1942 года были вскрыты намерения противника окружить 6-ю армию, а через три дня – 24 ноября – кольцо советских войск вокруг нее замкнулось.

Для будущих историков хочу подчеркнуть: с того момента в генеральном штабе высказывалось мнение о целесообразности немедленного вывода 6-й армии из окружения. Это нужно было сделать обязательно, учитывая, что у нас не хватит сил для деблокирования армии Паулюса. За отход немецких войск от Сталинграда говорило и то обстоятельство, что мы не смогли бы организовать ответный контрудар из-за нехватки резервов: на других направлениях наши войска были скованы активными действиями русских.

Отвод армии Паулюса спас бы ее от уничтожения. К тому же ее можно было бы использовать для усиления группы армий «Дон», которая остро нуждалась в резервах. Уже тогда выдвигался план (в духе традиционных немецких генштабистских решений крупного масштаба) – быстрый отвод группы армий «А» за Дон с оставлением плацдарма в восточной части, на рубеже Таманского полуострова, что дало бы возможность разгромить имевшимися силами наступавшие в центральной части Дона русские войска и сохранить инициативу в наших руках для нового наступления на юге. Выдвигавшееся в то время возражение, что состояние дорог в зимних условиях не позволит провести такие операции, было опровергнуто ходом дальнейших событий. Да и в недавней истории немецких вооруженных сил имелись положительные примеры: Людендорф