Война претендентов - [66]

– Что ж, придется начинать официальную телефонную конференцию.

На связь вышли остальные разведслужбы, но ни одна из них не смогла добавить ничего существенного к предложенному Военной разведкой лингвистическому анализу.

Доложили председателю комитета начальников штабов, но он лишь коротко бросил:

– Благодарю вас, господа. Сообщение имеет несомненную ценность.

И господа призадумались, что же теперь станет делать председатель с этой новой северокорейской угрозой, по сравнению с которой атомная бомба казалась ничуть не опаснее упавшей со стола головки сыра.

Глава 35

Когда самолет стал заходить на посадку, с контрольной вышки их приветствовали словами: «Добро пожаловать в настоящую Македонию!» Взглянув на блестевшую внизу реку, мастер Синанджу буркнул:

– Лжецы!

– А что за река? – спросил Римо.

– Ишм!

– Так где же мы?

– Над Иллирией.

Уткнувшись в разложенную на коленях карту, ученик произнес:

– Не вижу тут никакой Иллирии.

– Страны иногда меняют свое название. Поищи Ишм.

– Ага, вот он! Мы над Тираной, столицей Албании... Пойду-ка я поговорю с пилотом.

Вернувшись из пилотской кабины, Римо сообщил:

– Ему посулили золотые горы, как только он посадит здесь самолет.

– Он понес наказание?

– Да, теперь самолетом управляет второй пилот: у первого больше нет пальцев.

* * *

Когда самолет наконец приземлился в Скопье, первым из салона вышел Римо. Сверху город ему здорово напоминал Афины, но Чиун безапелляционно заявил, что река под ними, несомненно, и есть Вардар.

Внизу у трапа уже ждал почетный караул в темно-зеленой форме. Зазвучали фанфары и барабаны, грянул артиллерийский салют. Словно длинный лягушачий язык, развернулась красная ковровая дорожка. На одном конце ее красовалось изображение восходящего солнца с шестнадцатью лучами. Римо сразу же распознал знакомый символ, виденный им на конверте македонского правительства.

Поэтому он закричал:

– Приехали!

Только после этого на верхней ступеньке трапа показался Чиун, величественно задрав подбородок. Сделав глубокий вдох, он медленно выдохнул:

– Да, это Македония!

– Ты уверен?

– Воздух пахнет так, как надо. Он пахнет Вардаром.

– Ладно, поверю тебе на слово, – пробормотал Римо, который чувствовал запах козьего сыра, виноградных листьев и чего-то такого, что для него ассоциировалось только с Грецией.

Высокий стройный мужчина в обычном деловом костюме и красном галстуке с восходящим солнцем и шестнадцатью лучами, шагнул навстречу мастеру Синанджу. Густые седые волосы были приглажены, словно утюгом.

Спустившись на землю, Чиун надменно взглянул на него.

– Это я написал вам письмо, – признался мужчина. – Я вызвал вас сюда.

– Никто не может вызвать мастера Синанджу, холоп! Где король Македонии?

– Король?

– Да. Я стану разговаривать только с ним!

– Но я и есть король!

– Где же твоя мантия, корона, золотой скипетр?

– Но ведь на дворе двадцатый век! Я – президент страны!

Чиун скривился, словно от зубной боли.

– Демократия, – презрительно процедил он сквозь зубы. – Если ты хочешь, чтобы Дом Синанджу служил твоей стране, надо назначить настоящего короля!

– И все?

– Нет, еще потребуется золото, много золота.

– У нас есть золото. Правда, его не очень много, но... Если Дом Синанджу хочет видеть в Македонии короля, что ж, я стану королем!

Только теперь мастер Синанджу поклонился правителю Македонии.

По пути к черному лимузину, со всех сторон разукрашенному государственной символикой, правитель Македонии взглянул на Римо.

– Вы грек?

– Нет.

– Прекрасно, – отозвался правитель Македонии.

– Он мой подмастерье, – вмешался Чиун.

– В нем есть македонская кровь?

– Конечно, нет! – воскликнул Римо.

– Возможно, есть, – возразил учитель. – К сожалению, в нем намешано столько кровей, что... – Он безнадежно махнул рукой.

– Я протестую! – отозвался ученик.

– Пусть будет дворняжкой, лишь бы не кусался, – пробормотал глава Македонии, глядя на лакея, услужливо открывшего перед ним дверь лимузина.

Любезно пропустив мастера Синанджу вперед, король уселся в лимузин и захлопнул дверцу перед самым носом Римо.

Отступив на шаг назад, тот сердито пнул заднее колесо. Лимузин тронулся, а к Римо подъехал другой, правда, не столь шикарный. Шофер открыл дверь, и Римо плюхнулся на заднее сиденье.

* * *

В президентском дворце правитель Македонии, извинившись, удалился. Чиуна с Римо усадили на бархатные подушки на полу и стали услаждать слух высоких гостей игрой на лире и цитре. Потом кто-то затянул песни, восхвалявшие Александра Македонского и его бессмертные подвиги.

Чиун сохранял величавую невозмутимость, а Римо все время тянуло зевать.

Правитель Македонии явился только через час. В алой королевской мантии, подбитой мехом горностая, и с тяжелой золотой короной, инкрустированной изумрудами, на голове. Правда, золото скорее смахивало на позолоту, а на изумрудах тускло блестели царапины. На груди новоиспеченного короля Македонии сияло восходящее солнце с шестнадцатью лучами. Вид правителя напомнил Римо популярного героя детских комиксов капитана Марвела. От нечего делать Римо стал вспоминать истории про него, поскольку в детстве Марвел нравился ему гораздо больше, чем Супермен.

– А теперь начинаем! – как-то по-театральному воскликнул король Македонии, и все присутствующие разом подняли бокалы со сливовым бренди за возвращение мастера Синанджу.