Война на весах Фемиды. Война 1941—1945 гг. в материалах следственно-судебных дел. Книга 2 - [92]

6. Невзирая на звания и заслуги

В период боевых действий и в послевоенные годы командованием советских частей, дислоцированных в Германии и других европейских странах, было издано немало приказов, предписывавших строго карать военнослужащих, виновных в насилии над местным населением, а также приказов, которыми объявлялись соответствующие приговоры военных трибуналов. О таких фактах можно прочесть в архивных документах, значительный объем которых сегодня выложен в открытом доступе в интернете. Необходимо лишь желание и время. И тогда миф о безнаказанности насильников быстро улетучится, а представление о масштабах проблемы кардинально поменяется.

Так, из ежемесячных донесений председателей военных трибуналов, отсканированных в ОБД «Мемориал», можно узнать об осуждении в феврале 1945 года: рядового Д. И. Клюева — к 7 годам лагерей «за изнасилование 13-летней девочки» и рядового И. Ф. Пучкова — к высшей мере наказания (расстрелу) «за изнасилование и убийство». Или. например — ряд характерных примеров об осуждении насильников военными трибуналами приведен в докладе военного прокурора 1-го Белорусского фронта генерал-майора юстиции Л. И. Яченина Военному совету фронта о выполнении директив Ставки Верховного Главнокомандования и Военного совета фронта об изменении отношения к немецкому населению от 2 мая 1945 года[386].

Конечно, на изложенные в подобных приказах и донесениях свидетельства можно найти немало контр-свидетельств. Обратим внимание — лишь в половине приведенных в последней книге В. О. Богомолова[387] случаев упомянуто об осуждении виновных за совершенное над женщинами насилие. Командиры действительно не всегда реагировали на такие факты должным образом. Вот два типичных в этом отношении примера из воспоминаний ветеранов, опубликованных А. Драбкиным на сайте «Я помню».

Рядовой М. Д. Шарфман: «Были случаи, что насиловали молодых немок. Одна немка пришла жаловаться к командиру бригады Горбенко… Перевожу — «Товарищ комбриг, немка говорит, что ее наши бойцы изнасиловали». Горбенко — «Скажи ей. чтобы пошла к чертовой матери!».

Старшина С. Р. Цванг: «15 мая 1945 года собрали всю бригаду на стадионе и на наших глазах за изнасилование женщин и надругательство над целой семьей были расстреляны трое ребят, все орденоносцы, прошедшие вместе с бригадой долгий боевой путь».

Понятно, что приводимые во многих публикациях конкретные случаи безнаказанности за совершенные преступления не дают объективного представления о картине в целом. Можно лишь констатировать, что такие случаи были. Чаще они проявлялись непосредственно в ходе и после окончания боевых действий по освобождению немецких городов и поселков. Комендатуры еще не были учреждены. Грозные приказы командования еще не доведены до личного состава. Красноармейцы не понаслышке знали об огромных жертвах советского народа. Поэтому чувства ожесточения, ненависти и жажды мести нередко выплескивались наружу. К тому же, бойцы подолгу жили без женщин и воспринимали их в Германии как законные трофеи. Обострению низменных чувств способствовало спиртное, которое было оставлено на складах, расположенных на путях наступающей Красной Армии.

Можно приводить и другие причины, но итоговый вывод заключается в том, что правопорядок в советской зоне оккупации был наведен довольно быстро и решительно и, как отмечал О. А. Ржешевский, «лавина ответной мести не захлестнула Германию»[388]. В значительной степени этому способствовала не только проводимая командованием разъяснительная работа, но и жесткая, бескомпромиссная позиция Ставки и органов военной юстиции.

Важно заметить, что на освобожденной от фашистов территории продолжали действовать законы военного времени. А это в большинстве случаев означало применение трибуналами самих строгих мер наказания, вплоть до расстрела. В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 27 ноября 1945 г. № 13/14/у «Об ответственности военнослужащих за преступления. совершенные ими за границей» прямо отмечалось: «Ввиду особых условий, в которых находятся советские войска за границей, военнослужащие этих войск за совершенные ими преступления несут ответственность по законам военного времени»[389].

Все вышесказанное подкрепляется статистическими данными и конкретными приговорами трибуналов, что и дает основания называть не соответствующими действительности заявления о полной безнаказанности военнослужащих РККА, совершивших насильственные действия против местного населения. Такие заявления делаются либо по незнанию предмета исследования либо по причине умышленного искажения реальных событий.

Мне по роду военной службы довелось просмотреть не одну сотню приговоров советских военных трибуналов об осуждении в 1945–1946 годах насильников из числа советских военнослужащих. А потому смею утверждать: их судили, невзирая на звания и заслуги.

Один из самых растиражированных примеров о безнаказанности за совершенное изнасилование связан с именем командира 331-й стрелковой дивизии Героя Советского Союза генерал-майора П. Ф. Берестова. Источник все тот же — книга И. Гофмана. Он писал, что 2 февраля 1945 года Берестов в Петерсхагене «с одним из сопровождающих его офицеров изнасиловал дочь крестьянки, которую он заставил себе прислуживать, а также польскую девушку»