Война на весах Фемиды. Война 1941—1945 гг. в материалах следственно-судебных дел. Книга 2 - [88]
Между тем. установленный порядок зачастую нарушался. Многих военнослужащих поразил вирус наживы. Так. в донесении начальника политотдела 8-й гвардейской армии от 29 апреля 1945 года № 0713 сообщалось, что при задержании рядового 350-го легкоартиллерийского штурмового полка М. Ф. Попова в его карманах и в голенищах сапог было обнаружено: «четыре бумажника, игральные карты. 4000 оккупационных марок, 300 польских злотых, 2 пистолета, машинка для стрижки волос. 4 ножа, двое ручных и одни карманные часы, две лупы, одна золотая монета достоинством в 10000 марок, две русские золотые монеты (николаевские) по 10 рублей, 3 браслета. 11 золотых и простых колец». А далее констатировалось: «Безусловно, Попов с целью грабежа ходил по квартирам, забирал ценные вещи и забыл о своих обязанностях воина, превратился в бандита. Попов арестован, ведется следствие на предмет отдачи его под суд военного трибунала»[361].
Таких «барахольщиков» и «мародеров» осудили немало. И все же, до поры до времени, командование не относило эту проблему к числу наиболее острых. В приказах и донесениях лишь отмечалось, что такие факты разлагающе действуют на солдат и офицеров.
Ситуация кардинально изменилась после того, как в Кремле решили увязать присвоение больших объемов трофейного имущества с личностью Маршала Советского Союза Г. К. Жукова. Так появилось несколько оперативно-следственных, а затем и судебных дел, получивших условное обобщенное название — «трофейное дело».
Анализ архивных документов дает основания полагать, что возникновению этого дела способствовало следующее.
Сразу после Победы началась еще одна война. Точнее — две войны. Одна — холодная. о которой все знают. Другая — скрытая, тайная, о которой мы узнали лишь спустя десятилетия. Это была война против фронтовиков-победителей. Новая репрессивная волна намного перекрыла волны «большого террора» второй половины 30-х годов. Судите сами. В 1937 и в 1947 годах число заключенных в лагерях ГУЛАГа было приблизительно одинаковым — около 800 тыс. чел. Разница лишь в том, что в 1937 году удельный вес лиц, осужденных за контрреволюционные преступления, составлял всего 12,8 % (около 105 тыс. чел). А в 1947 году — более 50 % (около 440 тыс. чел).
Одной из основных причин нарастания репрессий в послевоенный период стало резкое усиление критического настроя и брожений среди фронтовиков. Они прошли всю Европу и, возвращаясь, сравнивали «социалистический рай» с тем. как живут побежденные.
Руководство страны опасалось, что резкий всплеск инакомыслия может перерасти в бунт со стороны военных. А объединить и повести их за собой мог самый авторитетный в войсках маршал Г. К. Жуков. Поэтому острие удара направили против маршала Победы.
Начало кампании по дискредитации Г. К. Жукова положило заседание Высшего Военного Совета, состоявшееся в Кремле 1 июня 1946 года. А через неделю Сталиным был подписан приказ № 009 об освобождении маршала от занимаемых постов, так как он «пытался группировать вокруг себя недовольных, провалившихся и отстраненных от работы начальников и брал их под свою защиту, противопоставляя себя тем самым Правительству и Верховному Главнокомандованию»[362].
По сути, это было готовое обвинительное заключение против Г. К. Жукова. Основной вектор намеченного МГБ плана просматривался отчетливо — доказать существование широкой и разветвленной сети военного заговора во главе с Жуковым, якобы, пытавшимся узурпировать власть.
Однако методика очернения прославленного военачальника с помощью коронных приемов 37-го года могла не сработать. Поэтому родилась идея представить окружение маршала, а потом и его самого, в качестве уголовных преступников. К тому времени уже начала складываться судебная практика, когда при осуждении офицеров и генералов их преступные действия квалифицировали по закону от 7 августа 1932 года как хищение трофейного имущества (или по другой уголовной статье) в неразрывной связке с контрреволюционной статьей. Как правило — 58–10 УК РСФСР.
Характерным в этом отношении является дело командира 21-й запасной стрелковой дивизии гвардии генерал-майора А. Е. Овсиенко. Согласно совершенно секретному приговору Военной коллегии от 12 июня 1946 года он сообщал в анкетах ложные сведения о прохождении службы, получив незаконно за выслугу лет орден «Красной звезды», а в 1944–1945 годах допустил ряд злоупотреблений по службе. В частности, согласно приговору Овсиенко присвоил ценное трофейное имущество. Одновременно генералу вменили в вину, что в 1943 году, будучи командиром 53-й стрелковой дивизии, он допускал в разговорах с подчиненными офицерами «антисоветские и антисемитские выражения и пытался дискредитировать одного из руководителей партии и правительства»[363]
В злоупотреблениях по службе генерал Овсиенко признал себя виновным частично. Что касается обвинений в антисоветской агитации, то и на следствии, и в суде он их категорически отрицал. Судьи Военной коллегии, понимая шаткость доказательств, на этот раз проявили мягкосердечность. За антисоветскую и антисемитскую агитацию ему определили всего три года лагерей, поглотив более мягкие наказания по другим статьям, и в итоге освободили Овсиенко от отбывания наказания по амнистии
