Война Моря и Суши - [16]

— Марк, кончай дурачиться. Той самоорганизации, которая немыслима без направленного контроля. И мы с тобой — винтики системы контроля.

— Нам нужно больше доверять друг другу, приятель, времена сейчас непростые. — Теперь инсуб говорил загадками. — Мне интересен этот разговор, и я хочу начистоту и до конца.

— «Крепка ли вера твоя?» — как говорили древние?

Эйджи улыбался:

— Ну, типа того. Или мы смотрим в одну сторону и видим одно и то же, или есть отдельные расхождения, или у нас разные мнения о путях Суши и Моря. Всё просто. Итак, мы оба в теме. Задай мне вопрос, аналитик, — серьёзно закончил он.

— В чём причина войны Моря и Суши?

— Хорошо, что ты не спросил, кто в ней победит.

— Есть сомнения?

— У меня — нет.

— И у меня тоже. На кой она нам нужна, — вот что меня мучает… И куда отправили Серого — тоже. Очень.

Марк промолчал. Вопрос Валевского был, скорее, риторический.

Вместо ответа инсуб задумчиво произнёс:

— Что было бы, если бы человечество не разделилось?

Валевский внутренне поёжился.

Сменилось несколько поколений со времени Великого Погружения, но путь, которым пошли на Суше, как и предсказывал предтеча Погружения русский церебролог Савельев, действительно вёл в тупик. Это было очевидно для жителей Моря. Но, каким-то уму непостижимым образом, внешних не волнует, что их цивилизация близится к закату. Или они не желают признать очевидное.

— Я думаю, сколько столетий осталось внешним? В смысле, когда они начнут снимать скальпы друг с друга и есть печень врага?

— Без инъекций наших технологий — лет триста.

— Ты не слишком щерд?

— Я верю в них, — вздохнул Валевский. — Но триста лет — это максимум. Запасы угля и нефти исчерпаны, а внешние не спешат совершенствовать работу с даровыми источниками. Технологии добычи ветровой и солнечной энергии у них не продвинулись со времён третьей мировой. До поедания друг друга, надеюсь, они не докатятся, но раннее средневековье эти ребята себе устроят, это точно.

— И при таком раскладе война с Морем не нужна Надмирью. Уж кому-кому, но внешним остаться без помощи Колоний — значит, уверенно отступить назад на век.

— И это только самый поверхностный прогноз, — буркнул аналитик. — Если завтра мы уберём космодромы в Танзании, закроем научные базы в силиконовых долинах и перестанем поставлять высокие технологии, да ещё лекарства, то уже послезавтра последствия для Суши будут непредсказуемые. Университетскую профессуру и высококлассных медиков с первых дней войны отозвали, и внешние сразу ощутили эту потерю.

— Предвижу, первой накроется энергетика и связь планеты.

— Факт. Хотя, может, мы недооцениваем внешних? Учти, мы с тобой патриоты моря, и не свободны от предубеждений насчёт Надмирья.

— Хе, и это говорит правительственный эксперт? Если уж ты не свободен от предубеждений, то что говорить обо всём нашем обществе?

— Ничего хорошего, сэр. В аналитике принято делать поправку до десяти процентов на человеческий фактор: культурные, межэтнические, индивидуальные и прочие заморочки…

— Но это же напрочь сметает точность прогнозов! — удивился инсуб. — Ребята, да вы же врёте. Ткнуть пальцем в небо — это очень плохая наводка!

Валевский двинул бровью. Формально Марк прав. Но в аналитике свои секреты, и их достаточно, чтобы добиваться правильного результата с максимальной вероятностью. Главное — чистота исходных данных. А вот с этим сейчас действительно проблема.

— Ладно, дружище, я больше не лезу в твои профессиональные тайны, — Эйджи вернул разговор в прежнее русло и пристально вгляделся в плавные обводы потолка над головой.

«Клянусь, знаю, почему ты любуешься потолком, — подумал Арт. — Небось, за моей спиной сейчас нарисовалась смазливая молодая мамаша. Неутомимый сатир вертит зрачками, чтобы блеск глаз был ярче, но при этом ему обязательно нужно делать вид, будто бы невзначай…»

Арт, ища подтверждения своей догадке, оглянулся. В молочном баре по-прежнему не было никого, кроме скучающей мадам за стойкой в дальнем углу, пялившейся в настенный о-визор, транслирующий концерт.

Эйджи рассмеялся:

— Ты подумал, не завлекаю ли я кого? Да-да, ты так подумал! Заодно решил тоже взглянуть на ту, которая вошла… Нормально! Я тебя проверял. Знаешь, я на днях вернулся к постулатам профессора Савельева. Перечитал на досуге… Иногда интересно снова открывать для себя то, что вроде бы знал, но забыл. Тезис о доминировании сексуальных инстинктов на любом этапе эволюции, и всё такое…

Валевский сконфуженно потряс головой.

— Интеллектуальный манипулятор!

— Я? Или Савельев, идейный отец нашего мира?

— Ты, — буркнул Валевский. — И профессор тоже. Без манипуляции сознанием не обходится ни одна новая идея. А он в своё время сумел здорово встряхнуть учёных.

— И в результате мы — шестое поколение общества с узаконенным церебральным сортингом населения. На Суше отбор по медицинским показаниям отвергнут как антигуманный метод, нарушающий права человека. Мы — потомки беглецов, пожелавших в обход всех законов воплотить его в жизнь.

— И ушедших от правосудия.

— И потому у внешних к нам особое отношение.

— Они уверены, что Подводные Колонии — общество беглых преступников. Знаешь, Марк, а ведь внешние должны нас бояться! Почему раньше я об этом не задумываля?