Война меча и сковородки - [13]

Благодаря ее стараниям, Эмер прибыла в замок в приподнятом настроении, а узнав, что жених опоздал и на сегодня встреча откладывается, совсем приободрилась. Впрочем, это не помешало ей поворчать насчет опоздания:

— Не слишком-то он торопится выполнить приказ королевы, — сказала она. — Какое неуважение!

— Может, он боится, что вместо трепетной лани ему подсунут бешеную лисицу, — пошутила Айфа.

— Самое главное, чтобы он не оказался облезлым волком, — парировала Эмер.

— Я разузнала о нем немного, он вовсе не старый и не облезлый. Ему двадцать пять, хорош собой, умен и образован. Леди Гита его видела и осталась довольна.

— Леди Гита подслеповата на оба глаза, — вздохнула Эмер. — И меня всегда пугает, когда говорят — хорош собой. Если ты помнишь, и обо мне говорят, что я хороша. Собой.

— Не мучайся понапрасну. Красота — не самое главное для мужчины. Посмотри на моего мужа. Он почти что уродлив, но я этого не замечаю.

Эмер промолчала, но по выражению ее лица можно было без труда догадаться, что у нее на этот счет другое мнение.

— Ладно, — переменила Айфа тему. — Ты лучше сейчас же переоденься, иначе это чудесное платье не увидит твоего жениха.

— Совет мудр, — сказала Эмер, оглядывая наряд. — Переоденусь сейчас же.

Но планам её не суждено было сбыться, потому что подошёл королевский мажордом и чопорно, в витиеватых выражениях, пригласил сестёр пройти в тронный зал, где их ожидает Её Величество. Сесилию никто не приглашал, и она робко остановилась возле уже знакомой колонны, но Эмер схватила подругу за руку и несмотря на протесты потащила за собой.

Тронный зал вначале напугал её — не в нем ли она видела себя мёртвой? Но потом успокоила сердце тем, что свадьбы ещё не было, а судя по всему, сначала она должна была увидеть своего мужа, а уже потом умирать. Да и платье на той, зеркальной Эмер, было совсем другое — не желтое. А какое же?.. Девушка напрягла память, вышагивая по полутемным коридорам замка. Пурпурное! На ней было пурпурное платье. Что за безумие — носить пурпур при рыжих волосах? Она дала себе слово, никогда не надевать платьев подобного цвета и после замужества никогда не приезжать в столицу — и всё, предсказание не сбудется, что бы там ни говорило волшебное зеркало.

В тронном зале было полно придворных. Они стояли в строго определённом порядке — женщины слева, мужчины справа. При появлении Эмер, Айфы, и Сесилии, все взгляды обратились к ним. Эмер почувствовала себя неуютно, сразу позабыв, куда девать руки. Сесилии было легче — она попросту спряталась за неё, как мышонок за сундук. Одна только Айфа вышагивала между шеренгами придворных с величием истиной королевы, не выказывая ни смущения, ни волнения.

Чёрный мозаичный пол отражал свет, как зеркало. Солнечные пятна плясали на стенах, на лицах придворных, на драгоценных камнях в прическах. Мажордом жестом предложил Айфе и Сесилии встать к дамам, а Эмер вывел вперед, к подножью лестницы, ведущей к двум тронам..

— Преклоните колени, когда королева подзовет вас к себе, — шепнул он, и Эмер облизнула губы.

Королева! Значит, Её Величество оказалась достаточно памятливой, чтобы вознаградить за спасение жизни. Но Эмер предпочла бы слова благодарности наедине, а не помпезное чествование, которое считала насквозь фальшивым.

Королева появилась сразу же. Скорее всего, она ждала только появления Эмер. На Её Величестве было фиолетовое блио с золотой нитью и мантия из хвостов горностая.

Мажордом незаметно подтолкнул Эмер локтем и отступил.

Придворные склонились в поклоне, пока королева заняла место на троне. Трон справа, на котором полагалось сидеть королю, уже привычно пустовал.

— Ни для кого не секрет, зачем мы собрали вас сегодня, — начала королева. — Мы обязаны девице Эмер из Роренброка, и своих обязательств не забываем. Подойдите ко мне, девица Роренброк.

Эмер поднялась по ступеням к королевскому трону и на предпоследней остановилась — дальше, согласно этикету, следовать было нельзя,

— Ты смелая девушка, — сказала королева. — Ты спасала нашу жизнь, и не останешься без награды. Твой поступок доказывает, что не сила и не рыцарское мастерство совершают чудеса, а одна лишь смелость.

— Мне помогли небеса, — сказала Эмер с отвращением, чувствуя себя куклой, выставленной на торговой площади. Подумалось: а что бы ответила Её Величество, реши она рассказать правду? Правду о том, как баловалась с деревянным мечом тайком от матери, и как рыцари в Роренброке умоляли её бросить неженское занятие, опасаясь гнева вдовствующей графини. И что получилось? Права оказалась она, а не мать, и якобы ненужные навыки сослужили хорошую службу. И не только ей, но и Её Величеству.

— Преклони колени и приготовься выслушать наше повеление, — объявила королева.

Эмер опустилась коленями на бархатную подушечку, которую ей услужливо подложили слуги. Несмотря на торжественность момента, девушка не чувствовала ни гордости, ни благоговения. Дурацкий жених мог бы не опаздывать и посмотреть на чествования своей наречённой.

Но лорда Ранулфа не было среди придворных.

Королева достала из шкатулки золотую подвеску на толстой цепочке и надела её на шею Эмер, после чего объявила: