Война - [20]

И с кристаллом в руках.

– Я все. Как там на корабле?

Прежде, чем ответить, Шай целую вечность вытаскивал себя из ступора.

– Говорят, отстрелялись…

– Угу. Ну, пошли.

* * *

Эйден отмывался от внутренностей жорвела вплоть до аудиенции у адмирала. Даже в шикарном кабинете главнокомандующего элитной флотилией ему всюду мерещились запахи слизи и паутины. Адмирал Тауринтейл только что закончил читать отчет членов экипажа о событиях в хранилище.

– Ну, что я могу сказать, лейтенант Эммерхейс. Признаюсь, Вы меня снова удивили. Никто еще, за каких-нибудь полчаса убив капитана, покалечив энсина и угрожая старшему по званию, не заслужил повышения так, как умудрились Вы.

Эйден слушал внимательно и молча.

– Но я не произведу Вас в коммандеры, как обещал при успешном исходе операции.

– Понимаю, адмирал.

Тауринтейл вскинул руку:

– Я не договорил. Старпом – не слишком ли мелко при таком-то уме? Ваше новое назначение – капитан звездолета. Я оставляю за Вами тот же корабль и остатки команды, с которой Вы были на Кси. Только андроида почините за свой счет.

С этими словами адмирал выложил на стол небольшую коробочку и подтолкнул в сторону Эйдена. Тот взял ее, открыл и окинул взглядом сверкающие грани топаза – символа капитанского звания.

– Кстати, пленный ксит оказался важной птицей. Что-то вроде генерала в их армии. Он потребовал, чтобы его допрашивали именно Вы. Не подведите нас, капитан, это будут первые конструктивные переговоры с их галактикой за время конфликта.

Андроид кивнул и вернул камень на стол.

– Вы позволите спросить?

– Разумеется. – немало удивился Тауринтейл.

– Вы знали, что там будут жорвелы? Вы готовили Кси к терраформированию и, должно быть, хорошо изучили планету.

Адмирал пожевал губами и усмехнулся.

– Я вижу, Вы любите задавать неудобные вопросы людям, от которых зависит Ваша карьера.

– Андроидам чужды амбиции, адмирал. Наша жизнь течет под древним девизом «встань рано, вразумись здраво, исполни прилежно».

– Судя по тому, что я знаю о Вашем личном расписании, как минимум первая треть этого девиза здесь не применима. – проворчал Тауринтейл. – А в ответ на вопрос – да. Я знал. Но если бы я сказал об этом загодя, Маар не полетел бы туда. Никто бы не полетел! Эффективного оружия против этих тварей не было и нет. Одна только храбрость, Эммерхейс. Храбрость и жертвы. Но иначе мы не вернули бы кристалл!

– Ясно. – тихо ответил Эйден и отступил назад.

Адмирал вдруг привстал ему навстречу.

– Не валяйте дурака, Эммерхейс. Забирайте камень. Никто теперь не позаботится об этом корабле и о команде лучше Вас!

– В последнем Вы, наверное, правы.

Он взял со стола коробочку с топазом и, отдав честь, покинул кабинет.

7. Глава, в которой Харген передумал

Палача встретили молчаливым колыханием зала. Мужчины вытягивали шеи и щупальца в сторону арены, дамы возбужденно ерзали в парящих креслах. Орис тоже не удержался и привстал.

– Рядовой?! Да они издеваются!

– Замолчи, пока тебя не услышали судьи, и сядь! – резче обычного приказала сестра. – Это казнь, а не спортивное шоу. Если хочешь проявить сочувствие к убийце, попроси Фярека, он выбросит тебя к нему на арену!

Орис вернулся на место и продолжил возмущаться про себя, беззвучно шевеля губами. Самина была права, конечно. Но проклятье, если б только брат знал, насколько в эту минуту ее воротило от своих слов. Оттого ли, что обостренное чувство справедливости вдруг затребовало соблюсти обещанный традициями шанс на помилование? Или оттого, что в истерзанную катастрофой голову закрались сомнения? Так или иначе, ясно было одно: против такого палача осужденный не выстоит и минуты.

Со стороны Звездного Альянса выступил боевой андроид одной из последних моделей. Выше двух метров ростом, тело и мощь бульдозера, косая сажень в плечах. Их использовали в наземных карательных отрядах – для того, чтобы подавлять восстания и бунты, не задействуя лишний раз авиацию. В целом, его можно было описать избитым словосочетанием «гора мышц». Ведь нет ничего хуже, чем выдумывать метафоры для кувалды.

Эйден, с которого только что сняли наручники, растирал запястья. Казалось, его не волнует разница в габаритах между его телом легкоатлета и каменной тушей впереди.

Пока не выпустили палача, император поражал статью и рельефом, который не скрывала военная форма. Но теперь толстяк, сидевший рядом с Орисом, не в бровь, а в глаз подметил эту пропасть между соперниками:

– Кошка против карфлайта! – ругнулся он и махнул рукой, наклоняясь к соседу. – Плакала моя ставка. Я-то был уверен, что минут пять продержится, а тут…

Тем временем робот Альянса пришел в движение. Первая же его атака достигла цели – император отлетел к самому краю площадки, но сумел подняться на ноги. От следующих двух ударов, направленных в голову, Эйден чудом увернулся. Палач то ли зарычал, то ли механически затарахтел и бросился на противника всем телом, подминая жертву под себя и пытаясь добраться до горла. У андроидов ведь не так много уязвимых мест, и было очевидно, что приговоренного собираются задушить. Или вырвать трахею. Или оторвать голову. Эммерхейс возблагодарил Фярека за свой ошейник, который теперь сильно мешал сопернику. Тогда громила поменял тактику: уселся верхом на его груди и, схватив за голову, пару раз ударил ею об пол. Видимо, чтобы отключить и после добить. Эйден, обычно недовольный тем, что андроидам так сложно потерять сознание, теперь был рад этому. Отключись император сейчас, и Совет миров опять коронует, кого попало.