Война людей - [4]

Восемнадцатое – ужесточить контроль за импортными товарами и повысить пограничные таможенные сборы.

Девятнадцатое – необходимо поддерживать производителей в нашей стране не на словах, а на деле, для чего следует создать отдельную структуру, может быть, министерство.

Двадцатое – всем государственным чиновникам и членам их семей запрещается иметь собственность за рубежом и ограничивается свободный выезд из страны, как секретоносителям.

Двадцать первое – вернуть в школы такой предмет как Начальная Военная Подготовка и создать единую военно-патриотическую организацию.

Двадцать второе – прекратить дотацию государством всех религиозных объединений, отменить льготы для церкви и в обязательном порядке ввести во всех образовательных учреждениях такой предмет как религиоведение, на котором будут изучаться не только мусульманство, иудаизм и христианство, но и остальные мировые культы.

Двадцать третье – запретить иностранцам владение предприятиями и природными ресурсами в пределах страны. Все законы прежнего режима по этой теме признать недействительными и провести национализацию иностранной собственности.

Двадцать четвертое – отменяется закон о неприкосновенности президента и членов его семьи, после отставки.

Двадцать пятое – вернуть в паспорт графу национальность.

Двадцать шестое – узаконить неприкосновенность трудовой частной собственности.

Двадцать седьмое – если мы придем к власти, необходимо незамедлительно создать комиссию по расследованию преступных деяний прежнего правительства. Ну и, как дополнение – данная комиссия должна иметь собственный боевой отряд, который будет специализироваться на поимке сбежавших заграницу преступников и возьмет на себя функции исполнения решений суда, в том числе и заочных смертных приговоров.

Вот такие пункты, Военег. Всего их двадцать семь, пока. А дальше посмотрим.

Мой собеседник слушал меня очень внимательно, и не перебивал, а когда я замолчал, он покачал головой и сказал:

– Законы правильные, но дело неподъемное.

– Так никто и не говорил, что будет легко, – я пожал плечами и добавил: – Власть нам добровольно никто не отдаст, а когда мы ее возьмем, придется все перестраивать, перекраивать и доказывать населению, что мы не балаболы. Двадцать пять лет воры страну растаскивали, четверть века, и прежде чем жизнь наладится, много дряни случится – ты сам про это только что говорил. Не только мы, но и нам перекроют границы. Товаров будет не хватать. Привыкшая к интернету молодежь начнет подвывать, ибо серверы заграницей, самые главные в Германии и США, и там нам связь живо обрубят. Все одно к одному, наши противники станут давить со всех сторон и в методах они стесняться не станут. Это понятно и законы, о которых я говорил, не будут приняты в одночасье. На все нужно время и перемены станут происходить постепенно. И не все у нас будет получаться, потому что нет идеала. Это мне известно. Но цель есть и ориентиры намечены. А дальше дело за малым – выгнать из страны жуликов и взять власть, не скурвиться и реализовать то, что задумано. Через страх. Через боль. Через потери. Через лень и трусость. Победить и не отступить.

– Тут ты прав, – Военег согласился со мной, – сразу, в один миг ничего не выйдет. А что касательно программы, то она мне нравится. Есть, конечно, вопросы, но они прозвучат в свой черед. Но один я задам прямо сейчас. А что если вас отодвинут от реальной власти или скинут?

– Значит, мы ошибались и были не правы. Только и всего. Однако я считаю, что у нас все получится. По зомбоящику с утра и до вечера патриотов пытаются выставить дураками и говорят, что наша война проиграна, и потому следуют смириться. Но как она может быть проиграна, если мы еще живы? Нет. Все только начинается. Мы еще ходим по родной земле и готовы к борьбе, и пока есть хоть один человек, кто считает, что он русский, а не россияшка, кремлевские бонзы будут дрожать за свои шкуры. Как говорил древний славянский воин: "Нас убьете, тогда все ваше будет, а пока мы держим мечи, свое не отдадим". Правильно?

– Да, верно сказано. И теперь, когда ты озвучил ваши намерения, надо поговорить о частностях. Как мы выстроим наши взаимоотношения?

– А чего говорить? – я улыбнулся. – Между нами все ровно. Вы мне бойцов, сейчас семерых и потом по готовности, а я делаю доброе дело и убираю олигаршонка, который позарился на вашу землю. Так мы с вами договаривались?

– Все правильно, – Военег покосился на меня и вновь покачал головой: – Однако как-то просто у тебя все выходит.

– Ну, а чего мудрить и воду в ступе толочь? Дорожки у нас разные, но ведут они в одном направлении, от этого и отталкиваемся, чай не чужие люди, родина одна и кровь общая.

– Опять правильно сказал, а значит, не ошибся в тебе Вукомир. Ты из наших людей, из славян.

Губы волхва расплылись в улыбке, и мы вновь вернулись к программе построения справедливого общества. Разговаривали долго, пару часов, и расстались за полночь. По широкой лесной тропе я выходил из темной чащобы к поселку, а за спиной слышался рев молодых и сильных голосов – это воины взывали к своему богу:

– Пе-рун!!!

– Пе-рун!!!