Война Львов - [14]

— Послушай, Уилл, — предпринял я почти безнадёжную попытку уговорить парнишку, — битва недалеко. Развяжи нас и, клянусь честью, я не причиню тебе вреда. Мой друг — тоже.

— Не слишком-то я верю в эту вашу честь, — буркнул в ответ Уилл. — Я вас развяжу, а вы мне потом по башке.

— По башке тебе треснуть я могу и так, — отрезал я, отчаянно блефуя — опять же наука хитреца Грегори, — нас учили драться вслепую и со связанными руками. Ты тут единственный кто знает лес, не будет тебя и мы — покойники с гарантией.

— Ух, — Уилл сомневался, — даже не знаю…

— Скорее, — подогрел я его сомнения, — "покойники" наверняка шерстят лес вокруг, ищут ваши секреты и засады, оставленные Робином для битвы. А что будет если налетят на нас, а?

— Ну ладно, — сдался Уилл.

Он освободил нас от повязок на глазах и пут на руках. Мы с Алеком принялись растирать занемевшие запястья и усиленно моргать от слишком яркого после вынужденной слепоты света. И тут сбылось моё "чёрное" предсказание. Нас обнаружили. Но не "покойники" и не люди Гуда, а — эльфы. Пять кажущихся бесплотными фигур спрыгнули на землю, мгновенно окружив нас, вооружены они были характерными луками, отличавшимися от наших и эрландерских более изогнутыми "плечами", стрелы — на тетивах. Лица скрывали зелёные повязки, длинные волосы — затянуты в "хвосты" для удобства, на плетёных поясах — деревянные мечи без ножен.

И тут вдруг Уилл разразился длиннейшей сбивчивой тирадой, нещадно коверкая красивые слова языка Старшего народа, с которым я был поверхностно знаком как почти любой отпрыск благородного семейства. От звуков, издаваемых юношей, эльфы сморщились, что было заметно даже под их повязками, скрывавшими их лица и маскировочной раскраской, однако они внимательно выслушали его и старший группы заговорил на вполне чистом страндарском.

— Моё имя Коирбр, — произнёс эльф, — и я говорю на твоём языке куда лучше, чем ты на нашем.

— Вы в союзе с Робином Гудом? — осведомился Алек у него.

— Мы стережём этот лес, — ответил тот, — но наших сил для этого слишком мало. — Голос эльфа был полон гречи. — Без людской помощи нам не обойтись.

Сосед эльфа как бы подражая Уиллу разразился тирадой с гневными нотками в голосе. Он явно в чём-то упрекал командира и делал это в не очень-то вежливой форме. Старший оборвал говорившего на середине короткой репликой и вновь обратился к нам:

— Я знаю тебя, Уилл, — сказал он, — но не тех, кто с тобой. Кто они?

— Благородные, — ответил он, — Робин приказал вывести их из леса.

— Почему же ты стоишь здесь?

— Там бой идёт, с "покойниками", — заёрзал в седле Уилл, — боязно ходить. А вдруг как на разъезд их налетим?

— Не налетите, — простонародное словечко в речи эльфа звучало дисгармонично, как детская свистелка в королевском оркестре. — Мы здесь для того, чтобы обезопасить фланги твоего предводителя. "Весёлые покойники" мертвы. — Мне показалось, что он усмехнулся под повязкой. — Опасность вам не грозит.

И эльфы растворились в листве, как призраки, получившие долгожданный покой. Мы же двинулись дальше. Завязывать нам глаза Уилл больше не стал, смысла не было, поэтому трупы "покойников" увидели все. Хотя узнать об этом можно было и без помощи глаз — тела их уже начали пованивать. Мы с Алеком переглянулись и кивнули, давно уже понимали друг друга без слов. Уилл и глазом моргнуть не успел, а мы скинули плащи со знаком Гартанга и принялись натягивать то, что носили поверх грубых кольчуг "покойники".

— Эй-эй, — опомнился малолетний разбойник, — вы чего? Эта… Чего творите, спрашиваю?

— Уилл, — вкрадчиво произнёс я, помогая Алеку, которому было ещё тяжело одеваться из-за повреждённой руки, — я поклялся не причинять тебе вреда, но если тебе, к примеру, на голову упадёт вот та ветка, нарушением клятвы это не будет.

— У нас есть дело, Уилл. — Алек был столь же убедительным как и я. — И мы должны его сделать. Ничто и никто не остановит нас.

— Все вы, благородные, такие, — буркнул Уилл. — Вам обдурить нашего брата, простого человека, ничего не стоит.

То ли наука Грегори дала о себе знать, то ли вновь наитие, но я снял с пальца небольшое серебряное колечко и кинул его Уиллу.

— Помни, Уилл, — сказал я ему тогда, — обман всегда чего-то да стоит. Чаще всего, жизни. Но её я отдавать пока не собираюсь, так что откуплюсь этим вот.

Паренёк примерил колечко, покачал головой — оно ему явно нравилось — и тронув коня пятками, поехал назад, разглядывая подарок.

— И зачем? — спросил Алекс. — Так церемониться с простолюдинами. — Он пожал плечами, что получалось у него несколько своеобразно.

— Страндар, как говорит мой отец, он не в замках и дворцах, он здесь, тут он обычно обводил рукой наши земли, стоя у окна или на стене или на башне. Страндар — это простолюдины, которых большинство и раз мы взялись защищать их и берём с них за это налоги, то должны и уважать, иначе выходит, что мы защищаем скот, ведь именно так относятся к ним большинство дворян. А стоит ли простой скот таких усилий?

— Не понимаю, — честно признался Алекс.

— Я тоже — не очень, — кивнул я, — но что-то в этих словах есть.

Мы ещё раз переглянулись и я вынул из ножен короткий кинжал. Быстрым ударом я разрезал свежие повязки на его руки и голове. Алек зажмурился, стиснув зубы, я рванул повязку, сдирая её с одной раны, а после и с другой. Теперь он вполне мог сойти за только что раненного. Мои же болячки можно оставить как есть, ни хуже, ни лучше они всё равно выглядеть не станут, сколько не старайся.