Война - [94]

Следующую картинку Алена зафиксировала мельком: сначала загорелся и упал один из «Носорогов», атаковавших англичанина, а потом резко и практически одновременно упали двое оставшихся. Не успела Алена подумать, чем таким приголубил их «Люцифер», как в её противника прилетело сразу три шаровые молнии. Она только рот открыла, наблюдая, как на месте врага вспухло облако разрыва, а в её «Воина», несмотря на расстояние в двести метров, прилетело несколько кусков от обшивки китайского робота. И только потом камеры поймали в объектив девушку в черном пилотском костюме и со шлемом на голове. И вот теперь-то Алена рассмотрела, как в двух оставшихся «Носорогов» снова полетели молнии, которые, также после взрыва, оставили от врагов лишь отдельные куски. А искин сообщил о приближении трех «Волков» и двух «Кузнечиков».

– Фуф, – выдохнула Алена, – кажется, мы нашли нашу княгиню.

«Точнее, это она нас нашла, да и спасла, по сути», – подумала она, направив своего робота к Валерии. Возможно, командиру требуется срочная помощь – ведь когда «Носорог» добивал её машину, она уже не могла пользоваться источником, а хватило ли у неё сил хотя бы на доспех духа, неизвестно. «С княгиней мы теперь точно сможем найти её мужа. А может, она его уже нашла, ведь кто-то же управлял «Люцифером», а, насколько она знала, Сергей был очень увлечен роботами. Но где он тогда взял английскую технику? Ладно, в любом случае её светлость сейчас все расскажет, а с ней их отряду точно будет легче. С таким доводом, как Валькирия, мало кто сможет спорить». Вот с такими мыслями Алена и покинула кабину своего робота, чтобы поскорее помочь Валерии – та не отзывалась по рации, заставляя думать о худшем.

Глава 8. Поединок

Оставшиеся тридцать километров по территории Измайловых мы прошли без особых проблем, нам никто не встретился и не мешал. Мы вползли в поселок Верный практически в полдень. Наш боевой отряд, несмотря на совершенно непрезентабельный вид, вызвал сильный ажиотаж. Защитники поселка провожали в рейд по измайловским землям пятнадцать боевых машин. Вернулось всего девять – две «Кобры», три «Волка», один «Воин», два «Кузнечика» и девятым был «Люцифер». И кроме моего робота, все остальные несли на себе следы существенных повреждений, явно говорящие о серьезной переделке, в которой побывала техника. Два российских пилота, к сожалению, погибли – слишком яростно атаковали «Носороги», и лекарские амулеты не помогли девушкам справиться с полученными ранами. Командира группы, Валерию, удалось откачать, и она вполне сносно преодолела обратный путь в легком доспехе.

В китайских роботах, уничтоженных Ольгой, из пилотов не выжил никто. Взорванные издали шаровыми молниями оранжевого цвета вопросов не вызывали, а вот те, которых моя жена вывела из строя с помощью небольших черных шаров, оказалось, также погибли на месте. Как объяснила мне моя супруга, примененная ею техника, помимо выведения из строя всей электроники, вызывала ещё и эффект микроволновки. И те, кто сидел внутри, просто сварились заживо. Честно, меня передернуло, когда я представил, что может твориться в кабине пилота, если у сидевшей там девушки мгновенно вскипела кровь. Меня также покоробило, как безжалостно девушки расправились с выжившими китаянками, а четверых пилотов противника добили прямо на месте. Никогда не считал себя правозащитником или борцом за гуманное обращение с военнопленными, но излишняя жестокость все-таки терзала душу и опять-таки из-за девушек. Ведь если бы враг был мужского пола, не думаю, чтобы я реагировал настолько болезненно. И когда я сунулся к Ольге с требованием остановить беспредел и ненужную жестокость, меня достаточно резко попросили не лезть:

– Они убивают наших пилотов, если есть время и им некуда торопиться. Так почему мы должны проявлять милосердие?

– Может, такой шаг приведет к потеплению в отношениях между двумя государствами? И вопрос милосердия к воительницам с обеих сторон положит начало дальнейшему диалогу? – предложил я миротворческую теорию.

– Между нами сто пятьдесят лет войны, крови и ненависти. А пока у Китая есть претензии по этим территориям, диалог невозможен в принципе, – сухо ответила моя жена. – И милосердие в таких условиях будет расцениваться как слабость.

– Только глупец посчитает Российскую Империю слабым государством, – парировал я.

– Да, слабой, может, и не посчитают, но вот глупцами назовут как раз-таки нас. И будут смеяться над нашим человеколюбием и дальше убивать наших девушек, – жестко отрезала Ольга, обрывая разговор.

Девушки, хладнокровно убивающие других девушек, вызывали во мне внутренний конфликт, и мое сознание отказывалось считать это нормой. Ну-у, тут я хрен что сделаю. Другой вопрос, если бы Ольга меня поддержала, но моя просьба не вызвала у неё понимания, и я вынужден был идти лесом. В конце концов, в чужой монастырь со своим уставом соваться не принято, а тут речь вообще о чисто женской обители, и лезть со своими порядками в такое учреждение лучше не стоит. Но осадок, конечно, все равно остался.

За сто пятьдесят лет научились ненавидеть, убивать и нападать без объявления войны. Правда, последним занимается в основном Китай, наши кланы, насколько я посмотрел, стараются соблюдать хоть какое-то подобие «облико морале». Потому что наша императрица очень прохладно относится к провокациям со стороны своих подданных. А встань во главе Российской Империи правительница с замашками Гитлера, обладая ресурсами самого сильного государства в мире, не миновать бы большой войны. И так среди кланов ходят разговоры, что было бы неплохо провести новую границу вдоль Великой Китайской стены и показать наконец-то китаянкам, что не стоит постоянно дразнить русскую медведицу – у неё терпение не безграничное.