Война и общество. Факторный анализ исторического процесса. История Востока - [40]

3.2. ВАВИЛОНИЯ В XV – VIII ВВ. ДО Н. Э.

На протяжении XVII в. колесничные армии варваров год за годом опустошали земледельческие области, варвары-скотоводы обращались с покоренным населением, как со скотом, тысячи пленных угонялись в царство хеттов или в Митанни, остальных убивали или ослепляли. В 1595 г. до н. э. хетты и касситы, объединившись, обрушились на Вавилон; великий город был взят штурмом и разрушен. Хетты вернулись в свое царство, и опустошенная Вавилония стала добычей касситов[383].

Масштабы катастрофы были таковы, что от столетия, прошедшего после разрушения Вавилона, не осталось никаких документов. Однако из позднейших источников известно, что это было время беспрерывных войн: на юге Месопотамии, в Приморье, оставались очаги сопротивления, и лишь в середине XV в. касситам удалось полностью овладеть страной. По-видимому, наиболее сильное сопротивление захватчикам оказывали амореи, потомки прежних завоевателей Двуречья, составлявшие основу военного сословия монархии Хаммурапи. Амореи были полностью истреблены и исчезли со страниц истории[384].

К концу XV столетия положение до какой-то степени стабилизовалось и войны утихли. Царь Караиндаш восстановил храм в Уруке и, перенимая обычаи местного населения, стал называть себя «любимцем богини Иштар». Перенимание завоевателями-варварами культурных и социальных традиций покоренной страны говорит о начале процесса социального синтеза. Преемник Караиндаша Куригальзу построил новую столицу Дур-Куригальзу и по примеру древних царей требовал, чтобы перед его именем ставили знак бога. Во времена Бурна-Буриаша II (~ 1363–1335 гг. до н. э) вновь появились деловые документы, свидетельствующие об оживлении хозяйственной жизни, о восстановлении городов, о развитии ремесла и торговли. В то же время документы говорят о произошедших переменах. Оказалось, что нашествие варваров полностью разрушило государственный сектор экономики. «…У завоевателей не было ни кадров, ни традиций для ведения сложного и большого бюрократического хозяйства, – пишет И. М. Дьяконов, – поборы взимались, вероятно, в порядке стихийных набегов на земледельческое население. Затем началась раздача царского земельного фонда частным лицам и храмам…»[385]. Так же как во времена аморейского нашествия, произошла стихийная «приватизация» государственных хозяйств. Многие хозяйства лежали в развалинах, царские чиновники разбежались, часть царской земли была захвачена в собственность, часть роздана касситским вельможам или тем, кто брался обрабатывать поля, внося подати. Уцелевшие крестьяне жили в «башнях» («димту») и укреплениях («дуру»); они объединялись в общины, но фактически владели землей на правах частной собственности и могли ее продавать[386].

Военным сословием нового общества стали завоеватели-касситы, составлявшие колесничное войско. Как отмечалось выше, военно-колесничная технология предполагает наличие сильной военной элиты. В ранние времена Касситского царства преобладание этой элиты выражалось в постоянных разбойничьих войнах, военные походы начинались ежегодно по окончании сельскохозяйственных работ в июне, знать жила главным образом военной добычей[387]. Неизвестно, какими были взаимоотношения царя и военной знати в начале касситского периода; возможно, как у хеттов, знать выбирала царей на престол. Однако для Вавилонии были характерны сильные монархические традиции, и в процессе социального синтеза, когда цари объявили себя богами, положение должно было измениться. В XIV в. колесничные воины находились на полном содержании у царя, получали у него коней, колесницы и вооружение. Таким образом, военное сословие было в конечном счете включено в состав государства и жило за счет налогов с крестьян и с городов. Касситов в то время было сравнительно немного, если судить по частоте упоминания в документах, то они составляли примерно 1/20 часть населения[388].

В то время как государственные земли были поделены и «приватизированы», храмы остались владельцами своих земель. В храмовых хозяйствах трудились закрепленные за ними работники, которые, как в прежние времена, получали задание, «урок», и которых можно было переводить с места на место[389]. Храмы вновь стали независимыми от царей и, по-видимому, снова превратились в корпоративную собственность жрецов. Поскольку варвары лишь требовали подати и не вникали в дела управления, то они не препятствовали самоуправлению постепенно восстанавливавшихся городов; некоторым из храмовых городов в знак уважения к их богам давались налоговые льготы. В правление Бурна-Буриаша II раб стоил 20 курру (гур) зерна, примерно столько же, сколько в XIX в. до н. э.; рабы были дороги, и дороговизна рабочей силы указывает на период восстановления. Несколько позже появляются признаки Сжатия, сведения о продаже земли, о ростовщичестве и о распространившемся долговом рабстве, причем рабство не ограничивалось, как прежде, определенным сроком. Разорявшиеся крестьяне бежали из своих мест в предгорья Загроса, где присоединялись к разбойничьим шайкам «хапиру»[390].

Характерно также и то обстоятельство, что во второй половине XIV – XIII вв. касситы (в отличие от хеттов и ассирийцев) не пригоняли из походов пленных для поселения на землях Вавилонии, очевидно, в этот период в стране уже не было свободных земель