Война и общество. Факторный анализ исторического процесса. История Востока - [28]
* * *
Анализируя период с 2170-х гг. до конца XXI в. до н. э. с точки зрения трехфакторной теории, можно сделать вывод, что эта эпоха представляет собой третий демографический цикл истории Двуречья. После завоевания начался период социального синтеза, который происходил с преобладанием шумерских культурных традиций, – как видно из хроник, варвары ограничились получением дани, не вмешиваясь в управление городами Двуречья. Однако остается неясным, почему города Двуречья не сохранили монархической формы правления, а вернулись к древним порядкам – к самоуправляемым храмовым общинам. Эта реверсия означала трансформацию структуры, переход от этатистской монархии к частнособственническому обществу. Таким образом, в соответствии с нашей системой обозначений итогом предыдущего (саргонидского) цикла была нетипичная трансформация структуры типа ВА>с (верхний индекс «с» означает результат завоевания), а весь цикл имел вид АВА>C.
Как бы то ни было, во второй половине XXII столетия начался период роста, он ознаменован строительной деятельностью Гудеа и восстановлением разрушенных кутиями городов. Уже к концу XXII в. демографическое давление повысилось и начавшееся Сжатие вызвало народное восстание. Асабия кутиев к этому времени, видимо, заметно ослабла, и они бежали почти без борьбы. Восстание привело не только к изгнанию кутиев, но и к трансформации структуры, к социальной революции, отнявшей власть у общинной знати и восстановившей этатистскую монархию XXIII в. (трансформация типа А>CB).
Этот социальный переворот совершился без больших потрясений, что можно объяснить воздействием уже сформировавшейся монархической традиции; после изгнания кутиев возврат к традиционной монархии выглядел вполне естественным. Демографический цикл продолжался в условиях новых социально-экономических отношений. III династия Ура проводила широкомасштабные мероприятия, направленные на понижение давления, обеспечение народа землей и хлебом (сюда относятся не только ирригационные работы, но и меры по социальной поддержке крестьянства), отмену долгов, запрет продажи земель и т. д. В целом государство III династии демонстрирует невиданный прежде уровень государственного регулирования и политической централизации; государственный сектор полностью преобладал в жизни страны – до такой степени, что Л. С. Васильев называет это государство «коммунистической казармой»[254]. До некоторой степени преобладание крупных хозяйств может объясняться технологическим фактором – использованием мощного плуга с запряжкой из шести быков (подобным образом использование трактора послужило стимулом для коллективизации).
Как бы то ни было, государственное регулирование в рамках этатистской монархии не смогло остановить Сжатия, в конце XXI в. мы наблюдаем такие характерные признаки этой фазы цикла, как низкий уровень потребления, дешевизну рабочей силы, развитие ростовщичества и его следствие – распространение долгового рабства. Третий демографический цикл истории Двуречья был прерван нашествием амореев, принесшим с собой новую демографическую катастрофу и восстановление частнособственнического строя под покровом слабой монархии. В итоге общая схема урского цикла выразилась формулой А>CBА>C.
2.5. СТАРОВАВИЛОНСКИЙ ПЕРИОД
Амореи заняли почти все Двуречье, за исключением юго-запада, где около столетия продолжало существовать небольшое царство Иссин – обломок погибшего государства III династии. На остальной территории Двуречья падение демографического давления вернуло к жизни картины прошлого в сочетании с новыми, привнесенными амореями, социальными формами. Масштабы нашествия были таковы, что изменился язык основной массы населения; в простонародном общении шумерский язык был вытеснен семитическим аккадским языком: на севере Двуречья, в Аккаде, издавна проживали семиты, и вторжение семитов-амореев дало аккадскому языку решающее преимущество над шумерским. Шумерский язык сохранился в качестве ученого языка писцовых школ – своеобразной «латыни» наступившего «средневековья»[255].
Амореи далеко не сразу овладели городами Двуречья; поначалу они продолжали жить в шатрах и кочевать по полям, быстро высыхающим из-за разрушения ирригационных систем. Многие из них нанимались воинами к мелким шумерским правителям и получали за это наделы, которые обрабатывали арендаторы из местного населения, – так что в конце концов само слово «аморей» стало синонимом наемника[256]. Затем вожди племен и наемники стали захватывать города и принимать титулы «царей», однако в отличие от прежних царей вожди амореев лишь требовали подати и не вникали в дела. В силу такого положения храмы и общины стали более самостоятельными, снова оживились народное собрание и совет старейшин. Многие храмы лежали в развалинах, царские чиновники разбежались, часть царской и храмовой земли была захвачена в собственность, оставшиеся земли сдавались в аренду начальникам рабочих отрядов, энси[257]. «Многочисленные государственные начальники… оказались в положении, когда им было не перед кем отчитываться, и, коль скоро они платили завоевателю известный побор, ничто не мешало им обращаться с доверенной их управлению частью государственного хозяйства, как со своей собственной», – пишет И. М. Дьяконов
