Война и мир в твиттере - [7]

Джек

Я постепенно выходил из состояния Халка, пока шел до шестой железнодорожной платформы, покинув дом спустя минут двадцать после Итана. Во всей это отстойной ситуации меня утешало только то, что бабуля Белли, возможно, и не узнает всего этого, – уверен, она ни разу в жизни не заходила в «Твиттер». Вряд ли в свои восемьдесят пять она была продвинутым пользователем интернета.

Но, опять же, все могло измениться. Она уже потихоньку сдает позиции – ее прогулки все короче, и то ходит она в основном до врача. Но это относится к одной и тех вещей, которые мы дома стараемся не замечать, как, например, финансовое состояние нашей кулинарии и ее будущее после того, как родители решат оставить это дело. Пока никто нам напрямую не скажет, что здоровье бабушки ослабевает, можно делать вид, что все в порядке.

Телефон, который я держал в руке, завибрировал, вытаскивая меня из вихря мрачных мыслей. Я открыл «Визл», стараясь не улыбаться слишком широко, пока читал сообщение.

Сиалия

«пвылоаывщашофзщаоаофыщзаофшаофыщзваофщзымо»

Волк

«Я не говорю на языке зомби. Это значит, что ты дописала эссе?»

Сиалия

«Именно “эссе”. Если оно сможет составить конкуренцию работе гострайтера[5], которого наняла мама Шейна Андерсона, то еще одна проблема будет решена».

Шестой поезд[6] прибыл на станцию, и я пихнул телефон в карман, а вместе с ним и Сиалию. Она в последнее время серьезно увлеклась игрой на выбывание. Ей вряд ли сильно поможет тот факт, что она бы ликвидировала парня из класса, у которого пальцев больше, чем извилин, потому что если бы она и пыталась поймать меня на кошечку[7], то, я вполне уверен, по ту сторону экрана точно не Андерсон. Сиалия слишком сообразительная. (Хотя это может быть и нанятый мамой Андерсона гострайтер…)

Может, мне следовало бы узнать, кто она, без каких-либо подсказок. Я едва общался с кем-то в общем чате школы, где каждый может анонимно написать практически что угодно, и уж тем более не начинал ни с кем приватный чат. Но в один прекрасный момент я кинул в чат ссылку на бесплатный сборник тестов по всем предметам, на что одноклассники со своими двести-долларов-в-час репетиторами ответили абсолютной тишиной. Тем не менее примерно через час мне написала Сиалия. Она скинула фотку Скалы[8], полурастянувшегося в тренажерке, и подписала: «Это я, когда выпью все суперсладкие протеиновые коктейли». Это была отсылка к одному из первых вопросов по математике из сборника, в котором речь шла о выдуманной протеиновой компании, выпускающей продукцию в порошкообразном и жидком виде.

В профиле было сказано, что это девушка и что она выпускница – это, собственно, все, что я знаю. Ну и то, что она явно не брезгует бесплатными материалами для подготовки к экзаменам. И хотя с тех пор мы говорили о многом – сначала о глупой шутке в связи с заданием из сборника, затем обсудили учителей и всякое другое, не относящееся к школе, – я все равно не имею ни малейшего представления, кто она такая.

Если честно, узнать ее личность не так уж и сложно, если бы я иногда уделял внимание чему-либо еще, кроме команды по прыжкам в воду и моего телефона.

Хотя, вообще-то, я мог бы обнародовать все прямо сейчас. Прежде всего, у меня есть доступ ко всем адресам электронной почты, которые прикреплены к пользователям мессенджера. Но я даже не пытался подсмотреть их, потому что мне казалось, что тогда я предам Сиалию. Словно этот поступок мог разрушить все, потому что я почувствовал бы себя лжецом. Словно я все время дурачил ее. Лучше уж пусть все останется как есть.

Но я думаю, что уже одурачил ее, потому что приложение должно было рассекретить нас неделями ранее – в этом и есть фишка «Визла». «Пиф-паф! Конец тебе, подлец»[9] (не самая умная, конечно, отсылка, но я запатентовывал приложение в три часа утра). Однако я немного поменял код, чтобы приложение нас пока не выдавало. Возможно, я сделал это, потому что это так здорово – иметь человека, который тебя понимает, который тоже чувствует себя в этом месте не в своей тарелке. По крайней мере, приятно поговорить с человеком, у которого не мое же лицо.

Возможно, просто классно наконец быть с кем-то откровенным. Итану хватает сил делать вид, что мы так же богаты, как наши одноклассники, но я не могу отделить школьного Джека от домашнего, как это делает Итан, или, по крайней мере, мне это дается не так легко. Мне кажется, что эти попытки занимают весь мой разум, но, когда я разговариваю с Сиалией, мне не приходится разрываться. Я просто могу быть собой.

Не то чтобы я не был благодарен – мы с Итаном из кожи вон лезли, чтобы поступить в Стоун Холл, а родители до сих пор надрываются на работе, чтобы оплатить нашу учебу. Мама раньше училась в этой школе, и хотя она сейчас живет совсем другой жизнью – из городской принцессы она превратилась в жену обычного владельца кулинарии из-за бурного романа, в результате которого на свет появились мы с Итаном, – она всегда была непоколебима в отношении нашего образования, а папа ее в этом поддерживал.

Поэтому утром понедельника я оказался у ступеней Стоун Холла, чувствуя себя горбуном из Нотр-Дама, когда приветственно кивал детям, чей банковский счет может позволить им купить «Старбакс» на углу улицы ради забавы.