Война и люди - [31]

В 12 часов 6-я гвардейская дивизия поднялась в атаку. Вскоре были взяты населенные пункты Зеленый Лист, Дуброво.

Авиационная разведка обнаружила к исходу дня колонны противника, направляющиеся из района Хинель. Было ясно, что готовится контратака. В это же время усилилось авиационное воздействие на наступающие части. На следующий день завязались бои у Марчихиной Вуды. Несмотря на контратаки, сильное сопротивление врага, полки продолжали упорно продвигаться вперед. На участке нашего корпуса, таким образом, обозначился успех. Вечером позвонил в 70-ю гвардейскую стрелковую дивизию, в 203-й полк. Это направление было сейчас главны ^т. Части дивизии подходили к городу Глухову. Командир полка гвардии майор Коноваленко доложил:

— Два батальона подходят к Глухову. Немцы не успели оставить большого прикрытия. Возьмем с ходу.

Ночью вслед за танкистами 205-й и 203-й полки ворвались в город и к рассвету освободили его. Было четыре часа утра. А все жители уже на ногах!

С ликованием встречал народ Украины своих освободителей. Сияющие от счастья лица, слезы радости, восторженные возгласы... Солдат обнимали, качали. Мы с гордостью вступили на освобожденную украинскую землю.

На дорожном столбе у моста через реку Елевень кто-то из бойцов написал: «Мати Украина! Мы пришли до тебе».

Успех 60-й армии имел решающее значение для дальнейшего хода операции. Войска Центрального фронта вступили на территорию Украины. Командование решило сосредоточить теперь главные усилия на конотопском направлении.

ГЕРОИ ДНЕПРА

Бондарев глянул на часы: ровно девять.

— Давно мы не собирались вместе, — сказал командир корпуса, открывая совещание, И спросил в шутку:

— Что там, Никита Степанович, в тылу слышно о положении на фронте?

Все засмеялись. Я тоже ответил шуткой:

— В тылу говорят, что немец теперь больше спиной к пам воюет...

Весь зтот разговор был вызван тем, что мне более двух недель пришлось пролежать в госпиталях. Вернулся как раз в дни подготовки к новому наступлению. Андрей Леонтьевич собрал командиров дивизий и полков, начальников политорганов, чтобы обсудить стоящие перед корпусом задачи.

На стене просторной землянки висела большая карта. Только вчера вечером чертежник на ней обозначил линию фронта от Баренцева до Черного моря. Но уже сегодня утром радио принесло новое сообщение: в районе Духовщины и Ельни наши войска перешли в наступление.

Командир корпуса коротко обрисовал общую картину па фронтах. Приятно было слышать об успехах летнего наступления советских войск. В победах под Курском, на Левобережной Украине был и наш труд. Но то, что сделано, что пройдено, — «это у нас в кармане», как говорил Бондарев. Впереди — новые большие сложные задачи. Перед нами Днепр, его притоки. Это серьезные преграды. Оборону по Днепру гитлеровская пропаганда объявила «неприступным восточным валом». Немецко-фашистская армия перешла к стратегической обороне. Сейчас у гитлеровцев главная цель: стабилизировать фронт. От нас потребуются высокие темпы наступления. Надо серьезно готовиться к ожесточенным боям, говорил командир корпуса.

Основная часть выступления была посвящена задачам подготовки командиров, политработников, солдат к будущим сражениям, роли партийных и комсомольских организаций в этом важном деле.

Затем Андрей Леонтьевич развернул крупномасштабную карту.

— Задача корпусу поставлена следующая, — продолжал он. — Будем наступать в направлении городов Конотоп, Бахмач, Нежин и далее южнее Чернигова. Нам предстоит форсировать с ходу Сейм, Десну и Днепр.

Командир на минуту замолчал, как бы давая всем возможность обдумать сложность операции, и закончил:

— Впервые, товарищи, без оперативной паузы мы приступаем к решению такой задачи. Мы способны ее выполнить. Для этого у нас есть все возможности.

Потом генерал повернулся к карте. Жирными синими линиями на ней были подняты три реки: Сейм, Десна, Днепр. Показал их Андрей Леонтьевич и заметил:

— На Днепре экзамен на звание фронтовых академиков.

Все мы понимали, что это сказано не для красного словца.

Выслушав решение командира корпуса, я пригласил начальников политотделов. Разговор был очень важный: надо готовить людей к форсированию крупных водных преград с ходу. В этих условиях возрастала роль мелких подразделений, умение их действовать самостоятельно, в отрыве от полка, батальона. Встало много сложных вопросов. Как готовить солдат, не умеющих плавать, к преодолению водных рубежей? Много ли таких воинов? Кто имеет опыт форсирования рек? Можно ли в ходе наступления научить бойцов переправляться через водные преграды на подручных средствах? Целый ряд проблем...

Вечером Андрей Леонтьевич пригласил меня к себе в землянку:

— Зайди, посидим, подумаем...

Я знал, что сейчас беспокоит командира: в стремительном продвижении вперед начали отставать артиллерия, тылы. Но разговор начался не с этого. Бондарев, обыкновенно не склонный к «сантиментам», неожиданно для меня сказал:

— Знаешь, узнал, что бомбили госпиталь в Глухове,— сердце екнуло. Ну, думаю, пропал мой Демин.

— Да, бомбили зверски. В нашей палате взрывом вышибло раму, двери, разбросало тумбочки. Я да еще один офицер случайно уцелели. Подушками закрылся и лежу... А врачи вели себя геройски. Многие погибли.