Война химеры - [41]

Маг между тем перевернул убитого на спину.

Большинство заклинаний магии Жизни не терпели суеты. Для построения многих из них требовалось гораздо больше времени, нежели на самые сильные заклинания прочих стихий. Но конечный результат стоил потраченных усилий.

Ножом, позаимствованным у лежащего рядом трупа, Ворон разрезал одежду на груди предводителя убийц. Отбросив нож в сторону, маг достал костяной кинжал и принялся аккуратно наносить магические символы на мертвое тело.

Он узнает все еще до рассвета. Ведь мертвые гораздо разговорчивей живых…

* * *

— За спину не опасайся. Сегодня ни один эльф не покинет Твердь. Жаль, что тебе приходится уходить под покровом ночи, словно ты вор какой! — посетовал Бальдор.

— Оставь это! — отмахнулся Леклис. — Со старейшинами я переговорил, а для почестей и прочего у вас есть куча ушастых.

Два друга крепко обнялись, и Бальдор помог Леклису забраться в седло. Затем гном махнул рукой охраннику надвратной башни, наблюдавшему за отъездом свиты короля. Тот, кивнув, исчез в недрах башни. Вскоре подъемная решетка ворот с лязгом поползла вверх. Леклис тронул коня и направил его к воротам крепости. Вслед за королем двинулась его свита.

«Как же мало их осталось», — горестно подумал Бальдор, вспоминая недавнее прибытие Леклиса в Твердь.

Всадники тройка за тройкой въезжали в длинную, словно туннель, надвратную арку, проходившую насквозь через три крепостные стены. В свете световых кристаллов на стенах арки причудливо плясали тени. Когда проехал последний всадник, решетка ворот опустилась за его спиной. Сейчас страж башни поднимется на ее вершину и факелом подаст сигнал на первую стену, чтобы там открыли внешние ворота Тверди.

Твердь по праву считалась сильнейшей крепостью гномов. А надвратная арка была самой настоящей ловушкой. Помимо внутренней решетки, закрывающей выход из нее в город, от второй до третьей стены параллельно арке шла галерея для стрелков. Сама арка была отлично освещена световыми кристаллами, и это было сделано вовсе не для удобства въезжающих в Твердь, а для того, чтобы арбалетчикам не пришлось выглядывать цели. При желании арка и вовсе превращалась в русло подземной реки.

— Теперь займемся эльфами, — пробормотал Бальдор, потирая руки. — Нечего им сегодня по Ничейным землям шляться.

Решительно тряхнув головой, гном направился к двери, ведущей в караулку стражи.

Караулка была пуста. Сегодня стены Тверди, смотревшие в Ничейные земли, охранялись слабо как никогда. Несколько дозорных постов на самой первой стене да стражник у внутренних ворот.

Поднявшись на башню, Бальдор отослал единственного стража прочь. Немного полюбовавшись открывающимся с вершины башни видом, гном спустился к подъемному механизму решетки.

Сам механизм прятался в одной из стен. Судя по едва слышному шуму воды, старые мастера гномов нашли не одно применение протекавшей под Твердью подземной реке. Видимым взгляду оставался только большой ворот, от стены до стены. Две намотанные на него толстые цепи шли вниз в отверстия в полу. Несмотря на свою монструозность, весь механизм управлялся всего одним рычагом, и справиться с подъемом решетки мог бы и ребенок.

Пройдя вокруг механизма, Бальдор вынул из сумки на поясе небольшой стеклянный пузырек, внутри которого лениво плескалась чайная ложка яркой изумрудной жидкости, густой, словно кисель.

Достав из правого сапога, что часто служил ему дополнительным карманом или ножнами, кинжал, Бальдор осторожно открыл пузырек и вылил его содержимое на одну из цепей.

— Ах, ты… — выругался он, заметив, что несколько капель зелья попали ему на руку, к счастью, защищенную перчаткой. Не медля ни секунды, гном стащил перчатку с руки и бросил ее в угол. Осмотрев руку, он с облегчением убедился, что зелье не добралось до кожи.

От созерцания собственной пятерни гнома отвлек грохот падающей в отверстие цепи. Состав сработал: одно из звеньев цепи просто исчезло — растаяло, словно лед под жарким солнцем.

Довольно хмыкнув, Бальдор перевел управлявший механизмом рычаг в крайнее правое положение. Затем он слегка повернул Т-образную рукоять и окончательно заблокировал решетку.

— Теперь посмотрим за метаниями эльфов. Это обещает быть забавным! — усмехнулся он. Подойдя к остаткам своей перчатки и поворошив их ногой, гном осторожно подцепил обрывок острием кинжала.

Напевая под нос веселую трактирную песенку времен своей бесшабашной юности, Бальдор спустился вниз, вышел из надвратной башни и присел на бочку возле стены одного из домов.

Осмотрев остатки перчатки, хотя узнать в этом изъеденном куске кожи перчатку теперь было сложно, Бальдор покрутил их на острие кинжала и ловким броском отправил прямиком в кучу строительного мусора неподалеку.

Шумно вдохнув воздух, гном полез за пазуху. Достав кисет с табаком, огниво и любимую трубку, он принялся ее неспешно набивать.

Курение трубки не терпит суеты и спешки. Это занятие должно принести наслаждение и отдых. В неторопливых движениях Бальдора было скрыто столько предвкушения удовольствия и нежности, словно он общался с любимой женщиной… или секирой.

Убедившись, что трубка набита аккуратно и равномерно, гном ее неторопливо раскурил. Набрав полный рот ароматного дыма, Бальдор выпустил тонкую дымную струйку в воздух. Смакуя вкус табачного дыма, он чувствовал, как в нем растворяются все проблемы и суета последних дней.