Война Грязных Искусств - [15]

Я направился в сторону Питера и шёл до тех пор, пока он не сказал:

— Стой и подними руки.

Я сделал ещё шаг и остановился. Поднял руки.

Питер окинул меня взглядом с ног до головы.

— Ты же понимаешь, что я могу уничтожить тебя одним движением пальца? Без кодо ты никто, мистер Ринг. Понимаешь, да? — Не дождавшись ответа, он нетерпеливо спросил: — Печать принёс?

— А ты сам как думаешь?

Питер поморщился.

— Избавь меня от своих приёмчиков, мистер Ринг. Только жулики отвечают вопросом на вопрос. — Он сильнее сжал удавку на шее Хлои. — Одно неловкое движение — и головы у неё не будет, понял?

Девушка засипела, задёргала связанными руками.

— Если ты задушишь мою рунную ведьму, то и Печати у тебя не будет, понял? — процедил я.

— Резонно. — Питер ослабил удавку.

Хлоя с хрипом вдохнула и осела на грязный каменный пол. Её колени были разодраны в кровь, босые ноги измазаны рыжей кирпичной пылью.

— Покажи Печать, — потребовал Питер.

Я молча сунул руку в карман брюк. Питер сглотнул и покосился на мой карман.

— Ну! Чего замер? Брось перстень мне, и я отпущу твою ведьму.

Я покачал головой, не вынимая руку из кармана.

— Подойди и возьми.

Питер загоготал. Эхо снова разнеслось и заухало по стенам.

— Думаешь, я идиот?

— Уверен, что ты идиот.

Он перестал хохотать и уставился мне в глаза.

— Условия тут диктую я, а не ты. Так что бросай перстень мне, или я придушу твою девку и заберу Печать силой, как в прошлый раз.

— Тогда зачем вся эта хрень, Питер? Отпусти Хлою, скрути меня эргом и забери Печать. В чём проблема? Кажется, в прошлый раз я ничего не смог тебе противопоставить. Час спустя мало что изменилось.

Питер прищурился и снова потянул за конец удавки, заставляя Хлою приподняться с пола и опять встать на колени.

— Я бы очень хотел, чтобы на месте этой ведьмы был ты, мистер Ринг. Может, поменять вас местами?

— Терри очень просила тебя не убивать, — сказал я.

— Терри? — Питер скривился. — Терри мне больше не сестра. И семьи у неё тоже нет. Как только она спуталась с тобой, то предала весь клан. И я до сих пор не могу понять, чего она в тебе нашла… Дура, одним словом. Другого объяснения я не вижу.

— Она считает, что ты трус, и что Феликс с детства тебя угнетал, как и отец, а теперь ты стараешься заработать авторитет, только тебя всё равно никто не воспринимает всерьёз… даже она.

— Закрой свою поганую пасть, говнюк, — процедил Питер, теряя терпение и снова дёргая за конец удавки. — Отдай мне Печать!

— Хорошо-хорошо, остынь… — Я кивнул и медленно вынул из кармана руку.

Увидев её, Питер побледнел.

На мой указательный палец был надет перстень. Он нещадно жёг руку до самого локтя, и лишь железным усилием воли мне удавалось делать вид, что всё в порядке.

Печать не дала мне ничего, кроме боли, зато от неожиданности Питер оставил Хлою и атаковал меня немедленно.

Именно этого я и добивался…

Глава 2.3

Он был в ярости.

Питер Соло не просто ненавидел меня из-за смерти брата — он видел во мне причину своих неудач, и это злило его посильнее всего остального.

В его мощи я нисколько не сомневался.

Как и в желании убить.

Будь он чуть безумнее, чем сейчас, он покромсал бы меня на куски и сожрал в сыром виде, и никакие паршивые доводы его сестры Терри не убедили бы меня в обратном.

На первый атакующий бросок Питер потратил приличную часть кодо, вложив его сразу в два мощных эрга — гравитационный и кинетический.

Меня швырнуло в стену, протащило по ней до самой крыши и метнуло в воздух метров на пятьдесят в высоту. Причем подняло не только меня, но и все каменные обломки, валяющиеся на пустыре в радиусе сотни метров. Куски гранита и кирпича завертелись смерчем, перестукивая, раскалываясь и шурша.

Шляпу снесло с головы, волосы растрепало порывом ветра, дыхание замерло на вдохе… и с высоты передо мной предстала Гвардейская площадь: ряды прилавков, щербатая брусчатка, цветные черепичные крыши. Заискрились стёкла магазинных витрин, и солнце ослепило глаза.

Вспышка длилась всего секунду.

Мгновение.

Но время будто замедлилось, завязло в стылом утреннем воздухе и…

* * *

…пошло совсем по иному пути.

Передо мной снова предстал Ронстад, только совсем другой. Погружённый в ночь, объятый пламенем и наполненный дымом, криками и смертью. И я точно знал: это не будущее, а я не ясновидящий. Это картины прошлого, совсем далёкого, времён Великой родовой битвы.

Не знаю, что конкретно погрузило меня в воспоминание — резкий перепад давления, напряжение, боль или что-то иное — но я буквально влетел в своё тёмное прошлое и сейчас смотрел на Ронстад с высоты.

Город горел, усыпанный трупами и оглушённый воплем умирающих. Те редкие выжившие, что ещё могли передвигаться, прятались, спасали своих детей, бежали…

Армию Ронстада добивали харпаги.

Точно так же, как сделали до этого с Эгвудом и как совсем скоро сделают с Фориатом и Юни-Портом. Чудовища-стервятники не оставляли в живых никого, высасывали кодо из адептов, рвали и раздирали на части всё живое.

Я смотрел на хаос сверху, с крыши того самого здания, что сейчас стояло заброшенным и полуразрушенным на пустыре у Гвардейской площади, а площадь распростёрлась у моих ног, мёртвая — здесь харпаги уже успели пройтись минут двадцать назад.