Война гармонии - [4]

— Да, мастер.

Джастин остро ощутил ложь, не укрывшуюся, впрочем, и от Пендака.

— Мартан, — обратился инженер к решительному и крепкому молодому моряку, — найди-ка мне старшего помощника.

Мартан и еще один матрос направились было исполнять приказ, но не успели они сделать и шага, как какой-то человек бросился с кормы в море. Метнувшись к бортовому ограждению, оба инженера не увидели ничего, кроме волн — самоубийца уже не вынырнул.

— Это и был настоящий капитан? — спросил Пендак, повернувшись к самозванцу.

— Нет, господин.

Тон этого человека безошибочно выдавал ложь.

— Где второй помощник?

— Я второй помощник, — откликнулся дородный мужчина с загорелым, обветренным лицом, выцветшими на солнце волосами и коротко подстриженной седеющей бородкой. Вот его слова звучали вполне правдиво.

— Кто этот человек?

— Прошу прощения, мастер, но я не хотел бы...

— Вероятно, ты хотел бы, чтобы я потопил твою посудину? — угрожающе рявкнул Пендак.

— Как можно, почтеннейший!

Джастин негромко кашлянул. Покосившись на него, Пендак кивнул.

— Тебе угрожали? Посулили крупные неприятности, если ты не согласишься выдать этого малого за капитана? — спросил Джастин.

— Ну не то чтобы это были именно угрозы... — сбивчиво пробормотал моряк, покрываясь потом.

— Иными словами, у тебя не было особого выбора?

— Я... просто не знаю, что мне ответить.

Моряк с трудом выталкивал из себя слова, пот ручьем струился по его лицу.

— Ладно, мне все ясно, — промолвил Джастин, поняв, что большего ему от второго помощника не добиться.

— Но мы осмотрим корабль, — добавил Пендак. — Не то чтоб я надеялся найти здесь что-то особенное, но...

— Как будет угодно Мастеру гармонии.

— Проверь, что там к чему, — сказал Пендак Джастину, указывая в сторону юта. Джастин потянулся чувствами, охватывая весь корабль, и вскоре убедился в правоте старшего товарища. Судно было самым обыкновенным. Пожалуй, даже слишком обыкновенным.

— Ничего заслуживающего внимания, — доложил он Пендаку. — Кипы с шерстью, слиганской и монтгренской, сушеные фрукты и несколько бочек растительного масла.

— Идем, — промолвил Пендак и, подав знак матросам абордажной команды, обернулся ко второму помощнику капитана лидьярского судна.

— Счастливого плавания.

— Премного благодарен, — отозвался здоровяк, склоняя голову и по-прежнему истекая потом.

4

Стылый воздух глубокого каньона оглашался ритмичным звоном молотов, ударявших по зубилам. Мимо фундаментных блоков — монолитных каменных кубов с гранью в тридцать локтей — двигались молчаливые согбенные фигуры. За спинами рабочих тянулось прямое, как нож, искусственное ущелье — закатный участок Великого тракта. Полотно дороги выкладывалось монолитами, пространство между которыми заполнялось точно подогнанными обтесанными камнями и скреплялось раствором. Начинавшийся в Фэрхэвене Великий тракт должен был пройти через Сарроннин и Южный Оплот, чтобы выйти наконец к Западному морю.

Западный край каньона обозначала отвесная каменная стена. Слой почвы, покрывавший ранее камень, был удален вместе с растительностью. Пыль и остывший белесый пепел до сих пор оседали на дно каньона, забиваясь людям в ноздри. Рабочие кашляли и чихали, глаза их слезились. Превозмогая резь в глазах, они все таскали и таскали корзины с дробленым камнем к загрузочной платформе.

На полпути между платформой и стеной, обозначавшей конец строящейся дороги, стояли три облаченных в белое человека. При дыхании пар вырывался у них изо рта и поднимался над холодными камнями, над островками снега и льда.

Позади них дорожный мастер заполнял мелкими гранитными обломками пространство между двумя фундаментными блоками. Вдоль полотна тянулся желоб водовода, не содержавший пока ничего, кроме холодной пыли, зернистого снега и поблескивающих ледяных пластинок.

Внезапно холодный воздух пронзил резкий свист.

— В укрытие! — отрывисто скомандовала вооруженная мечом надсмотрщица в белом кожаном одеянии и плотном шлеме из бронзовых пластин. — Закрыть глаза! Всем закрыть глаза!

Рабочие укрылись за передвижными дощатыми заборами, прижимая ладони к лицам.

Ослепительная вспышка света, превосходящая яркостью полуденное солнце, расщепила запиравшую каньон стену. Содрогнувшись, каменная махина высотой в сто пятьдесят локтей пошла трещинами и, распавшись на осколки, осыпалась на дно пирамидой каменного крошева. Пыли поднялось столько, что края ущелья скрылись в тумане.

Двое из трех магов медленно и устало направились к поджидавшему их экипажу янтарного цвета.

— За работу! — разнесся по каньону приказ надсмотрщицы. — За работу!

Выбравшись из-за забора, рабочие побрели к огромной куче, чтобы рассортировать гранитные обломки на щебень и крупные глыбы, которым предстояло попасть в руки каменотесов.

Как и столетия назад, вереница безымянных строителей Великого тракта, мужчин и женщин с одинаковыми корзинами на плечах, потянулась к пирамиде обломков. Платформу уже переместили туда. И снова зазвучали молоты — каменщики возобновили работу, обтесывая блоки и облицовывая плитняком дно и стены водостоков. Первый из носильщиков уже высыпал содержимое своей корзины на платформу, и загрузочная команда принялась укладывать более крупные камни в клеть.