Война - [24]

— Вы имеете в виду, что…

Гриссом прекрасно понял, что имел в виду Родмен — просто никак не мог поверить.

— Да, сэр. Коллегия судей Верховного главнокомандования надеется, что вы проследите, чтобы командующий десантными войсками понес суровое наказание, так же как и его подчиненные. Все те, кто, на ваш взгляд, ответствен за халатное отношение к исполнению воинского долга.

Родмен снова включил мониторы. Присутствующие увидели, как Мартини со своим взводом возвращается на корабль. Перед выходом из штурмового коридора они задержались и отошли в сторону — медики пронесли тело еще одного десантника, кое-как прикрытое оцинкованным мешком.

— Так или нет, джентльмены? Разве не ОНИ несут главную ответственность за гибель наших людей? А сколько еще смертей было бы на их совести, если бы мы вступили в борьбу с Синдикатом на нынешнем уровне готовности!

— Но ведь в природе человека… — попытался выдвинуть еще один аргумент Гриссом. И осекся — потому что понял: бой проигран.

— Так называемая «человеческая природа» чуть не погубила нас в халианской войне, адмирал Гриссом! — жестко изрек Родмен. — И мы должны быть уверены, что она не помешает нам в будущей войне с Синдикатом.

…Последние кадры оперативной видеосъемки офицеры досматривали молча. Десантники по одному неспешно выходили из штурмового коридора. Они еще не знали, какой блестящий бой только что провели. И какой дорогой ценой им вскоре придется за это заплатить…

Интерлюдия. СОСТОЯНИЕ МОРАЛИ

В Порту слово «мораль» писалось гораздо чаще с вопросительным знаком, чем с точкой. При этом знак вопроса почти всегда означал абсолютную неопределенность степени падения морали. Ответ, как правило, также не отличался оптимизмом — и в этом нет ничего удивительного. Флот, четыре года воевавший самым ожесточенным образом, потерявший сотни тысяч убитыми, уже решил, что победа наконец-то достигнута. Личный состав, мобилизованный волной патриотической истерии, уже совсем было приготовился вернуться в родные пенаты; все чувствовали себя героями и свято верили, что их ждет триумфальное возвращение. И вместо этого все вдруг с удивлением узнали, что ввязались в куда более серьезный конфликт. Теперь Флоту противостоял новый враг, агенты которого могли незаметно проникать в ряды противника и о котором никто практически ничего не знал. Возможности нового врага, его местонахождение были покрыты мраком неизвестности. Новая война, судя по всему, обещала стать куда более долгой и трудной, чем предыдущая.

Силы безопасности Флота обнаружили тысячи агентов Синдиката, проникших как во Флот, так и на оборонные предприятия, выполнявшие военные заказы. Не оставалось никаких сомнений, что еще многие тысячи невыявленных агентов продолжали действовать. Гипнотестирование и тщательные допросы буквально повсюду выявляли людей, беззаветно преданных своей «семье». Альянс рассматривал как врагов — реальных или потенциальных, прежде всего чужаков, так что служившим Синдикату людям оказалось несложно проникнуть во все жизненно важные учреждения и департаменты Альянса, Люди, работавшие бок о бок долгие годы, теперь со все возрастающим подозрением начали поглядывать друг на друга.

Постепенно стало ясно, что в лице Синдиката Семейств Альянс приобрел исключительно серьезного и опасного противника. Допросы шпионов, захваченных живьем, свидетельствовали — это система, состоящая из многих сотен планет. Ресурсная база Синдиката скорее всего намного превосходила ту, которой располагал Альянс. Несколько пленных заявили, что Альянс будет раздавлен мощнейшим флотом Синдиката самое большее за несколько месяцев. Другие с насмешкой напоминали следователям, как легко Альянс попался на нехитрую приманку и поверил, что его подлинным врагом являются грубые и невежественные халиане. И все шпионы были уверены, что в плену им оставалось пробыть недолго. Некоторые же пребывали в убеждении, что после падения Альянса в скором будущем новые хозяева в благодарность за службу назначат их диктаторами соответствующих планет.

Все это если и могло сказаться на моральном облике личного состава, то только самым нежелательным образом. Чтобы исправить ситуацию, было предпринято несколько попыток. К несчастью, чем хуже с моралью, тем больше в людях упрямства. Спортивные состязания были напрочь забыты, а редкие увольнительные лишь напоминали уставшему личному составу, не покидавшему своих кораблей долгие годы, о покинутом доме. Но хуже всего был страх перед грядущим. Дисциплина упала до опасного уровня даже в элитарных подразделениях, а пьянство и употребление наркотиков стали излюбленным способом времяпрепровождения.

И именно в это время Синдикат допустил фатальную ошибку. Не происходило никаких больших сражений. Периодически случавшиеся мелкие стычки неожиданно напомнили всему Флоту, что он является по-прежнему мощнейшей силой, вполне способной побороться за победу. Люди слишком долго ждали грядущей катастрофы, но в один прекрасный день их покорность судьбе сменилась отчаянной решимостью. Не обращая никакого внимания на неуместные и глупые попытки Адмиралтейства поднять их моральный дух, а зачастую и вопреки им, корабельные экипажи и десантники внезапно ощутили уверенность в своих силах и волю к победе. Теперь им предстояло подготовиться к тотальной войне, грозным призраком маячившей впереди.