Война. Чужими руками - [71]

Гитлер должен был идти на Ближний Восток, и Сталин это знал. Идти за нефтью, за людскими ресурсами этих густонаселенных территорий. А приход немецкой армии в Ирак, Иран, Индию означал прекращение получения англичанами нефти, бензина, керосина. Контроль немцев над Ближним Востоком означал фактическую невозможность для Британии далее вести войну. Флоту, самолетам и танкам будет просто нечего использовать в качестве горючего. Характерная черта – германские авторы пишут, что Гитлер был буквально одержим нефтью, считал ее серьезнейшим фактором экономики, а значит, и политики. Из этого следует, что фюреру было кристально ясно, чем закончится для Британии захват ее нефти. «Что касается экономической сферы, то тут он был буквально помешан на нефти. Нефть для него служила составляющей прогресса, необходимым условием движения в войне моторов. Он прочитал все, что кто-нибудь когда-нибудь писал о нефти. Он изучил историю арабских и американских нефтяных месторождений, знал о том, как нефть добывается и как перерабатывается. Любой, кто в разговоре касался темы нефти, мог не сомневаться в том, что привлечет внимание Гитлера. Геринг отвечал за реализацию четырехлетнего экономического плана потому, что разыгрывал любимую карту Гитлера – нефть. Хорошо демонстрируют отношение Гитлера его слова, сказанные о весьма деловитом гражданском служащем в управлении торговой политики немецкого Министерства иностранных дел: «Я не выношу этого человека, но он понимает, что такое нефть»[363].

Но как Гитлеру добиться внезапности удара по англичанам в Ираке, Иране и Индии? Убедить их в том, что Германия вот-вот нападет на Советский Союз. Разговоры о нападении на СССР, и даже некоторые приготовления к этому – это лишь прикрытие немецкого плана. Вот как думал, вот в чем был уверен Сталин. Его уверенность основывалась на убежденности в очевидной губительности для Германии нападения на СССР, отсутствии у немецкой армии теплой одежды и морозоустойчивой смазки для вооружения и многих других факторов, не исключая и тайной дипломатии.

Нападение Гитлера на СССР было куда менее вероятно, чем продолжение войны Германии с Англией. Так считал и… Уинстон Черчилль: «Мы не знали содержания переговоров, происходивших в ноябре 1940 года между Молотовым, Гитлером и Риббентропом в Берлине, а равно и содержания переговоров и предполагаемых пактов, которые последовали за ними. Не было никаких признаков уменьшения германских сил, расположенных против нас на другом берегу Ла-Манша. Германская авиация продолжала совершать сильные налеты на Англию. То, как Советское правительство истолковало концентрацию германских войск в Румынии и Болгарии, явно примирившись с ней, сведения, которыми мы располагали относительно отправки в Германию из России больших и ценных грузов, очевидная общая заинтересованность обеих стран в завоевании и разделе Британской империи на Востоке – все это делало более вероятным, что Гитлер и Сталин скорее заключат сделку за наш счет, чем будут воевать друг с другом (курсив мой – Н.С.)»[364]

О какой сделке, о каких договоренностях пишет Черчилль? Подробностей нет, есть одни догадки. Собственно говоря, сэр Уинстон просто проговаривается, рассказывая нам, что считал вполне возможным и очень вероятным обсуждение между СССР и Германией дальнейших шагов против Великобритании. Но история пошла другим путем, потому что Гитлер атаковал СССР. Однако во многих местах мемуаров Черчилля, в совсем разных частях, сэр Уинстон опять и опять говорит о неких договоренностях и сделках:

– «Мы, конечно, ничего не знали о сделках между Германией и Россией в целях раздела нашей империи и в целях нашего уничтожения…»[365]

– «Если бы Гитлеру удалось почти без боев поставить Грецию на колени, а все остальные Балканские страны вовлечь в свою систему, а затем заставить Турцию разрешить его войскам пройти через ее территорию в южном и восточном направлениях, то разве не мог бы он договориться с Советами о завоевании и разделе этих обширных районов и перенести свое неизбежное в конечном счете столкновение с ними в более поздний раздел своей программы?»[366]

– «Только 5 июня объединенное разведывательное управление сообщило, что, судя по масштабам германских военных приготовлений в Восточной Европе, на карту поставлен, видимо, более важный вопрос, чем экономическое соглашение. Возможно, что Германия желает устранить со своей восточной границы потенциальную угрозу становящихся все более мощными советских вооруженных сил. Управление не считало пока возможным сказать, будет ли результатом этого война или соглашение. 10 июня оно заявило: «Во второй половине июня мы станем свидетелями либо войны, либо соглашения»[367].

Из последней цитаты нам становится понятно, что даже прекрасная британская разведка еще 10 июня 1941 года не могла однозначно сказать, что Гитлер все же решит напасть на СССР, а не достигнет с ним некой договоренности с целью удушения Великобритании. Контуры этой возможной будущей немецкой операции против британцев мы можем увидеть в документах германского военного планирования. Директива № 32 Гитлера под названием «Подготовка к периоду после осуществления плана «Барбаросса» была разработана 11 июня 1941 года. Из-за того что позже, уже после 22 июня, она будет переделана, этот первичный вариант историками называется «проектом». Между тем, по своим целям он мало отличается от того, который считается принятым и одобренным Гитлером. В первоначальной директиве предполагалось просто закрепиться в Африке. Гитлер же потребовал движения через Северную Африку и Египет на Аравийский полуостров. Здесь корпус Роммеля из Африки должен был соединиться с войсками, прошедшими через Болгарию и Турцию. Третья часть германских войск должна была двигаться через Закавказье. Цель – уничтожение англичан на Ближнем Востоке. Далее бросок из Аравии в Индию