Война 2020. Керченский узел - [13]

- Красный! – крикнул я, передергивая затвор.

- Белый! – крикнул Якут, плюхаясь на землю.

Я высунулся из-за камня и открыл огонь из автомата, бил короткими очередями.

Команда «красный» - означала, что боец заменил магазин и готов вести огонь, а команда «белый» - строго противоположна и означает, что стреляющему требуется перезарядка.

Курган, не стрелял, он, пригнувшись к самой земле, подкрадывался к врагу справа, обходя, по самой короткой траектории. Еще немного и он приблизиться на расстояние достаточное для уверенного броска гранаты.

- Белый! – крикнул я, прячась за камнем.

Заменил пустой магазин на полный.

Автомат Якута вновь зачастил короткими очередями, прижимая врага к земле и не давая ему возможности поднять головы.

На настоящей войне так всегда, девяносто процентов всех выпущенных пуль летят не в живую цель, а лишь «в сторону» врага. Их цель – отогнать, не дать поднять головы, прижать к земле, удержать на расстоянии, ну и так далее.

Со стороны весовой никто не стрелял. Но это еще ничего не означает, Скорее всего, вражины затаились и ждут, пока мы попрем на них в полный рост. А вот тут они не угадали. Ищи дураков!

- Граната, - прозвучала короткая команда Лешки, в динамике рации.

Ага, ну сейчас начнется! – подумал я. Грохнул разрыв гранаты. Ну, как грохнул? Я бы сказал – пукнул. Ручная граната взрывается не так эффектно как по телевизору в боевиках, нет ни клубов огня, ни громоподобного взрыва.

Казалось, что мое тело подскочило и бросилось вперед само собой – мгновение после разрыва гранаты, и я уже бегу, держа автомат перед собой. Цель – очередной камень, торчащий из земли, за которым можно укрыться. В десяти метрах слева, бежит Якут. Леха прикрывает нас справа. Если, что, то Бусурман с пулеметом, прижмет всех, кто вылезет наружу. Пулемет - наш козырь, и его пока рано швырять на стол.

До укрытия оставалось всего пара метров, когда навстречу мне вылетели камни.

Бля! Это не камни.

Это Гранаты!

В укрытие!!!!

- Ложись! – заорал, что есть мочи и плюхнулся животом в траву, жесткие стебли больно стеганули по лицу.

Бах! Ба-бах! Бах! – захлопали гранаты совсем рядом. Порыв взрывной волны пролетел надо мной, камешки или осколки цокнули несколько раз в шлем. Ебаный ты папуас!

Выставив автомат перед собой, открыл огонь. Стрелял вперед, в ту сторону, откуда мог появиться противник. Глаза засыпало землей, обзор никакой, но я планомерно продолжал жать на спуск. Позади бил пулемет Бусурмана. Справа трещал автомат Кургана. Слева – тишина. Почему молчит Якут?

Перекатился несколько раз влево. Заменил магазина в автомате и снова открыл огонь. Отстреляв еще один магазин, снова перезарядился и, привстав на одно колено, оглядел поле боя.

Те двое, которых я свалил одной очередью, так и лежат в траве. Чуть позади них, метрах в трех еще одно тело. От разрывов гранат загорелась сухая трава. Огонь никто не тушит, все заняты. Курган, укрывшись за рельсами, стреляет из подствольника, заколачивая гранаты в стены весовой. Увидел Якута, тот, стоя на одном колене стрелял из пистолета – такого же Глока-17, как у меня.

Бывшая весовая - это невысокий домик размером шесть на десять метров, стены были выложены из камня-ракушечника, крыша перекрыта шифером, по три узких окошка с каждой длинной стороны дома и вместо дверей – четырехметровые ворота. Те ворота, что были ближе к нам, обвалились и валялись на земле. Вот в темный провал весовой, и целил я, и мои подчиненные.

Наш ГАЗон подкатил с обратной стороны весовой и Сникерс, принялся щедро поливать из «Утеса». Тяжелые пули калибром 12,7 мм с легкостью пробивали каменную кладку, прошивая помещение насквозь.

- Ну, все, теперь можно, хоть в полный рост и прогулочным шагом к весовой прогуляться, - подумал я, но так и остался стоять на одном колене, прячась за высоким валуном.

Из-за деревьев лесопосадки выскочили два БТР-80 и лихо развернувшись мордами к «железке», покатили в нашу сторону. Казачки ссыпались с брони и пристроились плотненькой парной группой в кильватере бронетранспортеров.

Плов благоразумно сдал назад, уводя наш ГАЗон с дороги БТРов. Это он правильно сделал, а то машина весов в тринадцать с лихуем тонн, так бортом зацепит, что потом только на металлолом ГАЗончик сдавать.

Стволы башенных КПВТ синхронно окрасились дульными вспышками и через несколько мгновений весовая перестала существовать. Мощные пулеметы Владимирова, стреляющие теме же пулями, что и противотанковые ружья времен Великой войны, срубили каменные стены, обвалив крышу. В довершении всего, один из казаков отбежал немного в сторону и, вскинув на плечо РШГ-2, она же реактивно-штурмовая граната, и выпустил заряд. Грохнул взрыв, и руины весовой загорелись. Боеприпас объемного взрыва сработал на славу! Старые стропила и перекрытия крыши весело запылали оранжевым пламенем.

БТРы объехали руины весовой с разных сторон и застыли, развернув стволы пулеметов в разные стороны. Казаки рассредоточились вокруг, беря часть «железки» в надежный капкан.

Я по рации вызвал своих ребят, приказав, чтобы они собрались у подъехавшего ко мне ГАЗона. Якут оказался ранен, осколки гранаты зацепили ему правую руку, оставив две глубоких царапины. Рану обработали в два счета. Самой большой потерей был автомат Якута, в него тоже попали осколки, приведя АК-103 в полную негодность. Но с другой стороны, именно автомат спас Якуту жизнь, потому что им он прикрыл голову, когда плюхнулся по моей команде на землю. Нам повезло, что бандосы в арсенале имели только безосколочные гранаты РГД-5 и РГН, будь у них «феньки» или РГО, то, фиг бы мы отделались так легко. А, так получилось очень даже ничего – бандиты под прикрытием гранат, рванули на прорыв, но нарвались на пулемет Басурмана, который сидел в отдалении и даже не обратил внимания на разрывы.