Война 2017. Мы не Рабы! - [8]

— Начнем с того, что если ФСБ возглавит борьбу, то это вряд ли найдет поддержку у населения, а фашисты быстро скомпрометируют движение. Все подумают, что лучше американцы, чем возвращение 37-го года. Сам знаешь, что у нас много у власти тех, кто преклоняется перед США. Постоянно кричит, что именно на штыках американцев к нам пришла настоящая демократия. Тех-то американцы очень щедро кормят. Некоторых вообще не нужно финансировать. Это и промышленники, тем просто сказали, что нужно передать контрольный пакет, не платить налоги, а всю нефть, и прочие энергоносители продавать только определенным компаниям по фиксированным ценам. Есть и другие, которые так любят американцев, что со щенячьим восторгом кричат о настоящей свободе, при этом дальше своего носа не видят. А посмотри телевизор, там идет такое оболванивание народа. Зомби-ящик. Все попытки рассказать, что у России большая история, что Россия сама по себе — Великая Страна, встречается в штыки. Обвиняют в ксенофобии, антисемитизме, национализме, нацизме, да, еще во многих грехах. А насчет командования сопротивлением…Ну, учти также мы — опера. Да, имеем военное образование, но доросли лишь до должности командиров рот или им аналогичных, максимум — начальник штаба батальона. Не более того, да, и позабывали многое. А после были приглашены на работу в военную контрразведку. Провести подрыв, организовать диверсию — это можем, а вести широкомасштабные боевые действия — не потянем. Вот поэтому я и зову тебя. Подумай до утра. Я не настаиваю. Думай сам.

— Не боишься, что я могу пойти с повинной?

— Не пойдешь. Ты их ненавидишь точно также как я. Даже если и пойдешь, то, что им расскажешь? Фактически ничего.

— Что должен делать? Дать присягу, кровью подписать контракт?

— Я же не Сатана! — Иван усмехнулся недобро, и я засомневался в его словах, а, может, он сам и есть Дьявол? — Нет. Просто принять решение. Обдуманное, взвешенное, чтобы потом не жалеть о нем.

Я молча курил. К борьбе я готов. Семья — вот самое уязвимое место.

— Где твоя семья? — я смотрел в глаза.

— Дома.

— Дома где? Здесь?

— Да.

— Не боишься, что америкосы узнают, что ты воюешь против них, и возьмут их в заложники. Думаю, что не сложно завести им пару автоматов, да, килограмм взрывчатки.

— Начнем с того, что этого завозить не надо, все это и так у них есть. Правда, спрятано, но есть. За свою семью боюсь, не меньше твоего. Предлагал эвакуацию им, вывезти к родителям, хоть к своим, хоть к родителям жены. Но, они отказались наотрез. Что жена, что оба сына.

— А что делать будешь, если их в заложники возьмут?

— Возьму в заложники американцев.

— Вот так. Око за око. Зуб за зуб?

— Знаешь, я, конечно, человек верующий, но когда дело касается моей семьи, то возьму грех на душу.

— Не боишься?

— Старый я стал, чтобы бояться. Сначала чего-то боишься, потом по службе боишься. А сейчас — устал бояться. Война идет. А ты боишься за семью?

— Боюсь, только вот толку-то от моего страха? Двух американцев убил. И так уже в розыске. Поэтому хоть забойся, а все равно лишь два пути. Либо пулю в лоб, либо под пулю в бою. Знаешь… — я замолчал — думаю, что застрелиться мне никогда не поздно, поэтому будем воевать.

— Ты с нами?

— Я не знаю, кто там остальные, а с тобой я пойду.

— Ну, теперь, Николай Владимирович, не ты со мной. А я и мы все с тобой. Ты — наш командир.

— Ну, хорошо. — я встал и помахал руками, разгоняя кровь — Теперь, давай, докладывай оперативную обстановку. Силы, средства, какие вы сами ставите ближайшие, последующие, перспективные задачи? Какие первоочередные цели, и ради чего вы затеяли все это? — я обвел руками комнату.

— Ради чего? — Миненко казалось обиделся. — Ради победы, конечно!

— Понятно. — я кивнул. — Ради победы можно и нужно повоевать. Начали. Докладывай! — я взял власть в свои руки.

— Создано тридцать боевых групп численностью по пять человек в каждой.

— Итого всего получается сто пятьдесят человек?

— Да. Но все люди проверенные. Боимся провокаторов, предателей. Всех прогнали через полиграф — детектор лжи.

— М-да, мужики, вы точно свихнулись на подозрительности! Люди идут добровольно воевать, а вы их… Дела — я покачал головой.

— Знаешь сколько было загублено партизанских отрядов в годы Великой Отечественной войны, когда к ним засылали предателя? Сталин в свое время сказал, что для победы на определенном участке фронта необходимо иметь много армий, много авиации, танков. А для проигрыша — одного шпиона. В Афганистане, Чечне, мы сами использовали такую тактику. Американцы во Вьетнаме, Ираке точно также боролись с партизанским движением. Поверь, я внимательно изучил историю как партизанского движения, так тактику и стратегию контрпартизанскую. И могу сказать, что здесь важны люди. Их дух! Стремление добиться победы. — а вот сейчас было видно, что Миненко возбужден.

Редкое зрелище.

— Кто эти люди? Чекисты?

— Не совсем. Чекистов мало. Да, они стоят во главе боевых отделений, но, как правило — это простые люди, прошедшие службу в армии. Есть и в правоохранительных органах. Есть те, которые активно участвуют. Это как раз те самые сто пятьдесят. А есть и сочувствующие. Есть и внедренные агенты. Они в силовых структурах, например, в милиции, в органах государственного, муниципального управления, есть и три человека в обслуживающем персонале штаба фашистов…