Вой оборотня - [6]

– Понятно. – Получается, я правильно понял, мой отец сам себе придумал эту непыльную работу, но передать ее никому не сможет, так как никто другой не спасал город от мерзкого волшебства. – Хорошая работа? Тебе она нравится?

– Волшебники, ведьмы, некроманты, маги белые и черные и, кроме того, жрецы многочисленных храмов – все идут ко мне, когда у них появляются претензии к городу. И, поверь мне, жрецы опаснее самых сильных магов, потому что за спиной каждого из них стоит бог, а он могущественнее любого колдуна.

– Хорошо, теперь, когда ты все выяснил, я могу идти?

– Нет, мы только подбираемся к истине. Пойми… – Отец поморщился. – Если бы не мое положение в городе, тебя бы уже вели стражники к храму Киля. Жрецы, узнав, что ты – мой сын, обратились ко мне, давая возможность уладить это дело миром.

– Какое дело?! Повторяю, вчера я не трогал никого из жрецов, а только помог случайному прохожему отбиться от грабителей, и лишь потому, что они решили, будто я слишком многое видел…

– Это был не простой прохожий, а гонец, которого нанял храм. Он прибыл издалека и вез при себе одну очень ценную вещь.

Тут я задумался.

Гонцы всегда одевались неприметно, так как везли секреты, которые часто стоят дороже золота. Лучшее средство довезти что-то без проблем – сделать это незаметно. Эти парни хорошо обучены и могут себя защитить. Доводилось не раз слышать истории о том, как гонец в одиночку уничтожил банду грабителей, не получив при этом ни единой царапины. Гонцы, как и наемные убийцы, не боялись никого и ничего, колесили по всему свету, выполняя важные поручения, а оплата за их труд была не хуже, чем гонорары душегубов из гильдии убийц. Так вот кого я вчера спас?

– Я ничего не брал у гонца, а только защитил его, и жрецы должны быть за это благодарны…

– Они и благодарны, поэтому ты до сих пор жив, – грустно усмехнулся отец. – Но требуют, чтобы вернул то, что вез гонец, это ценная вещь, которая случайно попала к тебе. Так что вспоминай…

– Не брал я ничего… – Я закрыл глаза, вспоминая вчерашний вечер: вот помог прохожему встать, он вскинул высоко руку, готовясь схватить меня за горло, но потом успокоился… – и повторил твердо: – У гонца точно ничего не брал.

– А у грабителей? – спросил отец. – Может быть, подобрал оружие или золотую монету, выпавшую из кармана? Не могут жрецы просто так показать на тебя.

– Почему не могут?

– Потому что в этом деле использовалась магия.

– С чего ты взял?

– А как они догадались, что вещь у гонца взял именно ты, а не кто-то другой? Все же происходило в темноте, и ты, надеюсь, не показывал никому своего лица?

Я вздохнул, вспоминая:

– Я надвинул на голову капюшон, понимая, что не стоит светиться после того, как убил троих грабителей…

– Значит, тебя гонец рассмотреть не мог… – Отец задумчиво потер переносицу. – Может быть, он следил за тобой?

– Он едва смог поднять голову – так был слаб, не думаю, чтобы кто-то мог проследить за мной… – Я улыбнулся: – Приходить тайно и так же уходить, иметь десяток разных троп и использовать их, постоянно меняя. Никогда не возвращаться той же дорогой, что пришел, всегда иметь тайный лаз, о котором никто не знает. Так меня учили воры, которых ты нанимал мне в учителя, и я всегда пользуюсь их советами.

– Возможно, вчера вечером ты был небрежен?

– Если гонец даже меня и проследил, то мог запомнить только трактир, в котором я бываю не слишком часто, а значит, там меня никто не знает…

– Тогда как нашли дом, где ты живешь? – вздохнул отец. – Откуда жрецы знали, что я – твой отец и что ты не ночевал дома? Вот и получается, что без магии на эти вопросы не получишь ответа. Может, все-таки брал что-то у грабителей?

Я задумался – неужели из-за этой ерунды поднялся весь сыр-бор?

– Один из бандитов, умирая, сунул мне кусок старой, никому не нужной бронзы…

– Ну вот и вспомнил. – Папаша повеселел. – Покажи…

Я вытащил из кармана пластину, отец взглянул на нее так, словно надеялся увидеть вместо позеленевшей от времени бронзы здоровенный кусок золота, и растерянно развел руками:

– Действительно, ничего ценного…

– Не думаю, что вся каша заварилась именно из-за этого, но если ты считаешь, что нам не стоит ссориться со жрецами, то верни им эту безделушку. Или давай я выброшу ее на улицу, и забудем об этом…

– Может быть, есть еще что-то, чего ты не хочешь мне показывать?

– Зачем мне от тебя что-то скрывать? Ты – мой отец, я тебя уважаю и люблю. Да и смысла нет в обмане. – Я вывернул карманы, показывая горстку медных и серебряных монет. – Это все, что у меня есть. Прятать – ничего не прятал, а дома, сам знаешь, не был со вчерашнего дня. Как понимаю, жрецы не хотят, чтобы вчерашнее происшествие стало известно городу?

– Конечно, они не желают, это по их просьбе грабителей так быстро и похоронили… – Отец еще раз посмотрел на пластинку старинной бронзы, словно надеялся увидеть то, что не заметил в первый раз, но в руки брать не стал. – Тебе придется самому возвратить этот предмет и извиниться, хотя вины на тебе нет. – Он неожиданно улыбнулся и обнял меня. – У меня просто камень с души спал. Я многое передумал, пока спешил домой, даже начал сомневаться в тебе и сейчас рад, что не ошибся, когда сказал жрецам, что ты – мой сын, а значит, не мог ничего совершить такого, за что мне было бы стыдно.