Вотъ Вамъ молотъ - [39]

— Похоже, он рос на какой-то американской помойке, а в его кругу такое весьма осуждаемо. Вот он и решил придать помойке вид загородной виллы.

— И сколько такая "архитектура" может стоить?

— Дэвид, вот теперь я узнаю старого лиса. Думаю, раз в десять выше того, чем это стоит… традиционным способом — он может такое себе позволить. Но вряд ли больше — так что не заставляйте мальчика ехать с этим же в столицу. Там и без него денег достаточно.

— Учту, спасибо. Когда вам нужны бумаги?

— Мне они не нужны. Проявите уважение к русскому графу — поговорите с ним хотя бы. Но и не задерживайте — он уже в воскресенье убывает обратно.

— Тогда приводите его ко мне завтра. Бумаги я подготовлю, но пусть это для него останется пока тайной. За мной — кварта бренди.

— Мы разопьем ее вместе, в следующий понедельник…

Еще августе мы с Камиллой, Дарьей и четырьмя "детьми" переехали в новый дом. Мешков "инженерный дом" строил по своему проекту и в нем продемонстрировал всю артистичность натуры: иного слова, чем "дворец" народ подобрать не мог. Семиэтажное здание (с лифтами!) чем-то неуловимо напоминало мне гостиницу "Аврора" в Москве (из моего прошлого будущего): небольшие башенки, завитушки какие-то… Вот только понятно, что здание из XXI века рядом с этим смотрелось бы бедненько и убогенько: дом Мешкова был облицован в основном розовым мрамором (с доставкой из Персии около двух рублей за квадратный метр), а фриз между третьим и четвертым этажами и межоконные проемы на шестом были попросту отделаны малахитом. Не тем, конечно, из которого никак не выходит каменный цветок, а попроще — такой сейчас "жгли" на медь в качестве руды. Но все равно было очень красиво — в особенности с белоснежными (и тоже мраморными) полуколоннами и резными обрамлениями окон. Дом был настолько волшебен, что даже думать не хотелось о том, что он встал в четверть миллиона…

Первый этаж занимали, как я и хотел, разные "общественные заведения", а на шести — в трёх подъездах — размещались квартиры, по две на этаже. Квартир получилось в результате тридцать штук — потому что для меня Дмитрий Петрович (самостоятельно, я только по окончании стройки узнал) в центральном подъезде подготовил отдельную трёхэтажную квартиру.

А "деды" — кроме Николая Владимировича, поселившегося с нами — заняли еще две квартиры в том же подъезде. Причём в одной они все вместе жили — сказав, что "скучно по одному-то", а в другой устроили что-то вроде "клуба старых офицеров" — а заодно и "офис". В принципе я их понять мог: одному в восьмикомнатной квартире и потеряться можно. Еще один этаж заняли Водянинов и Мышка. Я, честно говоря, предпочел бы Мышку в соседнем хотя бы подъезде поселить — но не объяснять же всем, почему…

Фамилия Степана Андреевича как-то всплыла в разговоре с Ивановым, когда мы обсуждали возможность закупки очередного генератора фирмы "Ганц" — австрийские венгры продавали их без машин и мы думали, где бы найти подходящую и подешевле. Но Африканыч в этот раз в Россию вернулся не сам и с товарищем ещё не встречался. Я же, помня от тогдашней "рекомендации" от Волкова-младшего, спросил у деда (имея в виду попросить уже об "обратной" рекомендации) — знает ли тот Рейнсдорфа.

— А какой интересует? — поинтересовался Николай Владимирович. — Старший брат или младший? Владимира Андреевича я довольно неплохо знаю. А вот его младшего брата — видал, конечно, но что он и как — не ведаю. У внука спросить можно — он-то со Степаном с детства приятельствовал. Мы с Рейнсдорфами давно дружны, хотя Андрей Степанович сам-то от инфантерии, но и воевать рядом приходилось, да и дома в Петербурге почти рядом.

— Меня как раз инженер интересует, Иванов его хвалит.

— Ну, Владимир Андреевич-то инженер знатный, пушками занимается. А, понял — вы же с Рудаковым пушку спроектировать решили! Так я ему нынче же и отпишу…

Так что Степана Андреевича "сманивать" пришлось все же Иванову, а у меня неожиданно появился конструктор-артиллерист. Правда, сам он, вопреки рассказу деда, проектированием собственно орудий никогда и не занимался. Но с точки зрения производства оказался намного более полезным: Владимир Андреевич разрабатывал оснастку для производства артиллерии. Условия на Путиловском заводе показались ему куда как менее привлекательными, чем мои — и в начале сентября он с семейством перебрался с берегов Невы на волжские берега. Но, мне кажется, больше всего к переезду его склонили не "повышенная зарплата" и даже не комфорт, обеспеченный моим инженерам. Тщеславие (в хорошем смысле), возможность вписать свое имя в историю отечественного оружия… Хорошо, в общем-то: я такие настроения у своих инженеров всегда старался культивировать — и в "Судостроительной компании Рудакова" вскоре должен был появиться "Артиллерийский завод В. А. Рейнсдорфа".

Сам же я приезда Рейнсдорфа-старшего не застал.

С начала сентября начали массово поступать из-за границы ранее заказанные станки. Вася с подобранной им лично (при моем содействии) бригадой и двое молодых инженеров почти всё время проводили в цехах: станки нужно было не только распаковать, установить и наладить, но и в промежутке между этими операциями перевести на электротягу. В связи с этим у меня появился довольно неплохой повод посетить соседний завод — и уже через неделю Евгений Иванович Чаев вселился в одну из квартир в "инженерном доме".