Вот так соседка - [18]

Потому что мне было жутко неприятно сидеть и нервничать в ожидании продолжения диалога. Хоть она и говорила какие-то бессмысленности, я все еще чувствовала ее неодобрение по отношению ко мне. Я мучилась. Я бы предпочла, чтобы всех львов спустили на арену прямо в начале вечера, чем все это время ждать.

Затем, как бы в ответ на мое беспокойство, Ванесса сказала:

– Так мы не поговорим про нашу паршивую овцу?

Я знала, как правильно себя повести. Предполагалось, что я опущу голову, устыдившись своего жизненного выбора. Ответа от меня не ожидалось. Я должна была позволить им унижать меня за то, что запятнала имя Хантингтонов.

Так больше не выйдет.

– Приехали. Даже не знаю, как я выживала все эти пять месяцев без вашей постоянной критики!

Ванесса сощурилась на меня.

– Критика – это неприятный способ сказать правду. Никто за этим столом, судя по всему, этого делать не собирается.

– Как хотите, но то, что я преподаю, не делает меня паршивой овцой.

– Нет, не делает, – согласилась Виолетта. Мне хотелось верить, что она поддерживает меня, но я знала, что она всего лишь хочет победить в споре с Ванессой, с которой конкурирует почти с момента, когда они были вынуждены разделить место в материнской утробе.

– Да, – кивнула Ванесса, и ее внимание сосредоточилось на сестре-двойняшке. – Думаю, так называют тех, кто уже в пятый раз возвращается из лечебницы.

– Или, может, женщин, у мужей которых так много любовниц, что хватит на маленькое государство? – прошипела в ответ Виолетта. Хотите верьте, хотите нет, но у нас в семье такие диалоги считаются в рамках приличий. Интересно, не пора ли мне уже отнимать у них ножи?

– Нет ничего плохого в том, чтобы помогать людям. – Я хотела защитить себя и не собиралась разрешать сестре обесценивать мой выбор карьеры.

Ванесса решила выплеснуть свой яд на меня:

– В отцовской фирме ты могла бы возглавить отдел благотворительности. Ты бы помогла гораздо большему количеству людей, чем поможешь, оставаясь учительницей.

Я собиралась объяснить множество причин, по которым она не права, но мать властно велела нам молчать. Пока отец и зять игнорировали всех нас, сосредоточенные на своих стейках, друг Виолетты шокированно молчал. Я хотела сказать ему, чтобы бежал отсюда, и поскорее.

Появился Кофлин, накрыв за столом место для еще одного человека рядом со мной. Что происходит?

– Ты сейчас очень пожалеешь, что у тебя в волосах эта дешевая мишура, – прошептала мне Ванесса, и мне стало интересно, знает ли она что-то, чего не знаю я.

– Что не так с моими волосами?

– Если твоя сестра не хочет платить за предметы первой необходимости, это не наши проблемы, – отрезала мать. Я решила не объяснять ей, что еженедельные походы к стилисту необходимостью не были.

Вместо этого я погрузилась в мысли, кто же присоединится к нам. Репортер? Я была приглашена для этого? Чтобы тиражировать отцовский имидж заботливого отца семейства? Может, мама снова помирилась с Фредерикой? Надо было впечатлить нового бизнес-партнера?

– Рад видеть вас, Констанс! Как поживаете, Рональд?

Моя мама встала, чтобы поприветствовать гостя, и я поняла, что все намного хуже, чем я предполагала.

Это был Брэд. Пришел и здоровался с мамой.

Я едва заметила, как Ванесса самодовольно улыбнулась мне, и к моим ушам прилила кровь, так что я перестала слышать.

Что происходит?

Мама предложила Брэду сесть. Рядом со мной. Она улыбалась.

Внезапно я поняла. Я поняла, что происходит.

Я увидела, как он, подходя, запустил руку в карман пальто. На меня наконец выпустили льва.

Брэдфорд Борегард Брэнсон IV собирался сделать мне предложение.

Глава шестая

Как я не поняла, что это ловушка? Мама заманила меня сюда, чтобы Брэд сделал мне предложение в семейном кругу? Меня поставили в положение, в котором я не смогу отказаться. Фредерика же говорила, что помолвка ожидается со дня на день. Не потому ли, что знала больше, чем я?

В моей груди забурлила ненависть, разливаясь по телу, как раскаленная лава. Я была так зла на них обоих, что не знала, как успокоиться.

Вместо этого я совершила невообразимое. Повела себя грубо.

Я встала из-за стола без извинений, бросила салфетку и направилась на кухню, каждым шагом вбивая в пол злость. Как они могли?

– Мэдисон!

То, что Брэд позвал меня по имени, лишь заставило меня ускорить шаг. Попрошу кого-то из прислуги вызвать Хулио или поеду домой на такси.

– Подожди, – услышала я за спиной. Он схватил меня за руку. Я увернулась.

– Что тебе надо? – огрызнулась я.

– Поговорить минутку. Пожалуйста.

Мой первый импульс был сказать ему, чтобы отвял, но я вспомнила, как любила его в юности. Он стоял там со скромной улыбкой, которая мне всегда так нравилась, и было все сложнее ответить отказом. Как будто бы он знал, что сделать, чтобы я согласилась.

Я кивнула, и мы вошли в кабинет отца. Брэд закрыл дверь, и я сложила руки на груди. С минуту он взволнованно молчал, будто не зная, что сказать. Это было так не похоже на него.

Потому что Брэд был золотой мальчик в обоих смыслах слова. Высокий блондин со светло-карими глазами. С улыбкой, как на рекламе зубной пасты. Девочки много лет души в нем не чаяли.