«Вот б-ги твои, Израиль!». Языческая религия евреев - [2]

Израильские археологи обнаружили остатки двух каменных зданий, оба из которых были в древности покрыты белой штукатуркой, разрисованной геометрическими фигурами и цветами. От восточного здания мало что осталось, а западное сохранилось гораздо лучше, местами на высоту до 1,5 м. Оно представляло собой прямоугольную постройку размером 25 х 15 м, обнесённую стенами с четырьмя башенками по углам. При необходимости это здание могло использоваться в качестве укрепления, однако по архитектуре оно сильно отличалось от примерно современных ему иудейских крепостей в пустыне Негев. Наиболее вероятно, что Кунтиллет-Аджруд был постоялым двором (евр. malon).

Внешний вид раскопок

Вход в западное здание располагался с востока. Сначала входящий попадал в длинное, вытянутое вдоль восточной стены помещение со скамьями с обеих сторон. Дальше за дверью располагался большой двор с печами для приготовления пищи в юго-западном и юго-восточном углах. Вдоль южной и западной стен находились помещения кладовых, в которых археологи обнаружили обломки больших кувшинов. С востока и запада у южной стороны две лестницы вели на крышу или не сохранившийся второй этаж, где могли находиться помещения для сна.

План раскопок

Кунтиллет-Аджруд более всего знаменит большим количеством найденных в нём надписей и изображений, бросающих уникальный свет на еврейскую культуру и религию VIII в. до н. э. Находки включают три надписанные каменные чаши, по-видимому, пожертвованные на нужды постоялого двора благотворителями. Самая большая из них, весом ок. 200 кг, была найдена у входа в южную кладовую и несла на себе надпись: l‘bdyw bn «dnh brk h’ lyhw («Собственность Овадии, сына Адны. Благословил его Яхве»). Две чаши поменьше, найденные в помещении со скамьями, были надписаны лишь именами дарителей — šm‘yw bn «zr и ḥlyw. В число примечательных находок входят сосуд с надписью: lmtnyhw yyn nsk rb‘t («Собственность Матаньяху, вино для возлияния, четверть»), а также осколки кувшинов, на которых предположительно прочитывается надпись lśr‘r («Градоначальнику»).

Надписи и рисунки в Кунтиллет-Аджруд наносились чернилами на штукатурку стен и целые сосуды или их осколки. В восточном, плохо сохранившемся помещении были найдены остатки трёх надписей и рисунков, изображавших двух людей, стоящих за стеной укрепления, животных и растения. На стену у входа в западное здание был нанесён рисунок сидящего человека с лотосом в руках, первоначально являвшийся частью большой картины с участием нескольких людей на фоне различных растений. Высказывается предположение, что это портрет одного из царей Израиля (Иоаса?).

Предположительный портрет израильского царя Иоаса

В помещении со скамьями были найдены остатки двух надписей, сделанных чернилами на штукатурке стен. Более обширный текст первоначально находился у косяка двери, ср. позднейшее яхвистское требование: «И да будут слова сии, которые я заповедую тебе сегодня, в сердце твоём… И напиши их на косяках дома твоего и на воротах твоих» (Втор. 6, 6–9). Несколько строк из него поддаются достаточно надёжному прочтению:

[…] wbzrḥ ’l br [«š hrm (?) …]

[…] wymsn hrm wydkn gbhm […]

[…]

[…] lbrk b‘l bym mlḥ [mh (?) …]

[…] lšm ’l bym mlḥ [mh (?) …]

Когда Эл восходит на вершинах гор,

Тают горы и сокрушаются холмы.

…

Благословению Ваала в день войны,

Имени Эла в день войны.

Возможно, данный текст является отрывком из утраченного израильского псалма о солнечной теофании Эла (глаголом zrḥ передаётся восход солнца) и благословении им Ваала на битву. Надпись могла быть оставлена воином гарнизона Кунтиллет-Аджруд. Выражение «имя Эла» в последней строке, вероятно, также означает Ваала. Подобное словоупотребление встречается в угаритских текстах, которые, в частности, используют выражения «Мот — имя Эла» (mtm šm ’il) (KTU, 1.22.B.6) и «Аштарт — имя Ваала» («ṯtrt šm b‘l) (KTU, 1.2.I.8) (при цитировании угаритских текстов здесь и далее за основу берутся переводы И. Ш. Шифмана, в которые в случае необходимости вносятся изменения). Упоминание Ваала также обнаружено в надписи на стене западной кладовой Кунтиллет-Аджруд.

Сходные с первыми двумя строками образы используются в архаичных текстах Еврейской Библии, где они, однако, приписываются не Элу, а Яхве. Некоторые из них используют ту же лексику для изображения солнечного восхождения божества и таяния гор от его жара: «Яхве пришёл от Синая, взошёл (zrḥ) от Сеира, воссиял от горы Фарана» (Втор. 33, 2); «Когда выходил ты, Яхве, от Сеира, когда шёл с поля Эдомского, … горы текли от лица Яхве» (Суд. 5, 4–5); «Бог (’elo^ah) от Фемана грядёт и Святой — от горы Фарана… Вековые горы распались, первобытные холмы опали» (Авв. 3, 3, 6) (при цитировании Еврейской Библии здесь и далее за основу берётся синодальный перевод, в который в случае необходимости вносятся изменения).

Примечательно, что эти библейские тексты прямо называют местом исхождения Яхве область Синая-Сеира-Фарана-Эдома-Темана, которая, как станет ясно далее, имела непосредственное отношение к постоялому двору в Кунтиллет-Аджруд. Отметим, что в процитированном псалме Эл, по всей видимости, ещё не отождествлён с Яхве, в то время как другие найденные здесь же тексты свидетельствуют, что их отождествление зашло уже довольно далеко. В частности, супруга Эла Ашера уже рассматривается в них как супруга Яхве.