Восторг ночи - [45]

И она начала подробно излагать, что мистер Толливер делал своим большим пальцем. Грейс была потрясена, Вильгельмина улыбалась, а Марианна, несмотря на смущение, была явно заинтригована. Она не представляла, что мужчины способны ласкать женщин подобным образом. Будет ли лорд Джулиан делать такие вещи? И хочет ли она этого?

– Ну, – заключила Беатрис, – разве скажешь, что наши встречи не являются поучительными?

Все, кроме Грейс, расхохотались.

– Кстати, о познаниях в этой области, – продолжила Беатрис. – Вы не представляете, какие вещи знают молодые девушки в наши дни. Мне неизвестно, откуда они черпают эти знания, но, например, Эмили гораздо более информирована об интимных вещах, чем я в ее возрасте.

Беатрис продолжала рассказывать о своей племяннице, но Марианна отвлеклась, снова задумавшись о своем. Сексуальные игры Пенелопы с Юстасом Толливером навеяли ей мысли об Адаме. Уж он-то точно знал, как надо действовать большим пальцем.

Ее мысли вернулись к их поцелую. Адам не раз целовал ее в щеку, но никогда в губы. И это был не простой поцелуй. Он обладал такой мощью, от которой… Как говорила Вильгельмина? По спине должны пробежать мурашки? Да, так оно и было. Именно это она и ощутила. Даже по прошествии времени возникает такое же ощущение при одном только воспоминании об этом поцелуе.

Почему он так поступил? Почему именно сейчас, когда его молодая невеста нуждается в его поцелуях больше, чем она? Впрочем, не стоит беспокоиться об этом. Лучше подумать о лорде Джулиане. Он обаятельный молодой человек и очень нравится ей. Но готова ли она к тому, чтобы он доставил ей сексуальное наслаждение?

Да, она готова. Надо только перестать думать об Адаме и сосредоточиться на лорде Джулиане. Однако у нее не выходили из головы постоянные поддразнивания Адама и его мнимое разочарование, оттого что он не может быть тем, кто познакомит ее со страстными любовными ласками? Шутит он или говорит всерьез?

Марианна всегда полагала, что он относился к ней как к сестре или коллеге, и вот его поцелуй заставил ее задуматься. А так ли это?

Она начала мысленно проклинать себя за несвоевременно сделанный шаг, по поводу которого он постоянно дразнил ее.

– Марианна?

Она подняла голову от листа бумаги, лежавшего перед ней. Задумавшись, она не написала ни слова.

– Да? – сказала она, повернувшись к Вильгельмине. Герцогиня засмеялась.

– Я обратилась к тебе, но ты не слышала ни слова, не так ли? Ты была где-то очень далеко, моя девочка, у тебя было такое мечтательное выражение лица! О чем ты думала? Вернее, о ком?

– Наверное, о лорде Джулиане? – предположила Пенелопа с улыбкой.

– Это действительно так, Марианна? – спросила герцогиня. – Лорд Джулиан Шервуд все еще является героем дня?

– Да, – ответила Марианна. Пусть подруги думают, что она мечтает о лорде Джулиане. – Надеюсь, это будет лорд Джулиан.

– Он еще ничего не предлагал тебе?

– Пока нет.

– Чего же он тянет? – спросила Пенелопа. – Черт побери, пройдет половина сезона, прежде чем он окажется в твоей постели. Время не ждет.

– Может быть, он проявляет осторожность, – предположила герцогиня, капая воском на сложенное приглашение. – Марианна – уважаемая патронесса благотворительного фонда, и он должен быть уверен, что она хочет именно того, о чем он думает. Он опасается нанести оскорбление известному члену общества.

Она медленно и многозначительно приложила печать к расплавленному воску. Вильгельмине нравилось, чтобы круглая печать выглядела отчетливо. Она считала это своим наилучшим вкладом в общее дело, поскольку нельзя было рассчитывать ни на ее почерк, ни на орфографию. Ее воспитание не включало светского образования, которое получили другие подруги от гувернеров или в пансионах. Хотя Вильгельмина легко относилась к этому, Марианна подозревала, что она часто болезненно осознавала разницу в их происхождении.

Удовлетворенная печатью, Вильгельмина подняла голову и улыбнулась:

– Может быть, ты должна дать понять бедному мужчине, чего ты хочешь, дорогая. Не заставляй его строить догадки.

– Я попробую, – сказала Марианна, – хотя пока не знаю, как это сделать. Я не могу подойти к нему и попросить заняться со мной любовью.

– Для этого не требуются особые ухищрения, – сказала Вильгельмина. – И истинному джентльмену не надо делать такое откровенное предложение. Он сам заведет разговор в нужном направлении, и тебе останется только поддерживать его.

– Надеюсь, ты права, – сказала Марианна. Она действительно намеревалась сойтись с лордом Джулианом.

Ей хотелось освободиться от неподобающих мыслей об Адаме, вступив в любовную связь с кем-то другим.

– Вы все толкуете о мужчинах и… любовных ласках, – сказала Грейс. – А кто-нибудь из вас побеспокоился о последствиях? Что ты будешь делать, Пенелопа, если вдруг окажешься в интересном положении? Исчезнешь на несколько месяцев, а потом вернешься с ребенком на руках?

– О, дорогая, – сказала Марианна, – это очень важный вопрос.

– Неужели ты не задумывалась над этим? – спросила ее Грейс. – Или ради удовольствия стоит рискнуть?

– Я думала об этом, – сказала Марианна, – но у меня нет нужды беспокоиться. Я совершенно уверена, что бесплодна. У меня было два выкидыша за время брака. – На самом деле было три, но не стоило сосредоточивать внимание на этом печальном факте. – В последующие пять лет замужества я ни разу не зачала, поэтому не вижу причины беспокоиться о неожиданной беременности.