Восток - Запад. Звезды политического сыска - [31]
Такая же растерянность охватила и армию. Только там это была растерянность разложения. Солдаты и матросы отказывались подчиняться офицерам. Призрак «Потемкина» маячил перед теми и другими, одних подвигая на бунт, других сдерживая от решительных действий.
Оперативная информация подталкивала Герасимова к однозначному выводу: самое опасное звено — Совет рабочих депутатов. Его надо громить. И он объясняет это Дурново.
— Немыслимое дело, — отвечает тот. — Отдельные лица могут быть арестованы. Но весь Совет — никак нельзя. Литература может быть конфискована, но лишь некоторые издания. Мы — конституционная власть.
Снова и снова ставит Герасимов вопрос о разгроме Совета и получает отказ за отказом. Наконец у него в руках агентурное сообщение: Совет принял решение о подготовке вооруженного восстания. Спешит к Дурново. Совещаются: Дурново, Рачковский, второй директор Департамента полиции Вуич, от прокуратуры Камышанский. Решают: арестовать только председателя Совета Хрусталева, в отношении которого Герасимов привел неопровержимые данные о прямом отношении к подготовке восстания.
Яснее всего выразился Рачковский:
— Нам нужно оттягивать развязку и содействовать организации благомыслящих слоев общества.
Потерпев провал с либеральной интеллигенцией, Петр Иванович теперь на ее место в благомыслящий слой определил национальных патриотов — Союз русского народа под водительством профессора Дубровина. Революцию могут остановить патриоты-националисты, отстаивал идею Рачковский. Профессор Дубровин, которого нашел Петр Иванович, спешно разворачивал отряды русских патриотов.
— Несерьезно, — сказал как отрезал Герасимов. — Из-за угла они что-то и сделают. А в прямой схватке их поколотят, сметут просто. Нет за ними реальной силы. Сила у меня. Идеи же патриотические не за неделю внедряются.
Еще более жестче настаивает Герасимов на разгроме Совета, именно разгроме. Нутром чувствовал приближающуюся катастрофу. И выразился вполне определенно: «Или мы будем служить революционным украшением петербургских фонарей, или всех революционеров пошлем в тюрьмы и на виселицу». Эта фраза вошла в историю и кочевала из десятилетия в десятилетие, но была благополучно забыта в последние годы советского режима.
И опять совещание у Дурново. И очередной запрет на арест.
А ведь как убеждал: «Крушение монархии — дело дней. Любой ценой надо сокрушить главное гнездо революции — Совет рабочих депутатов. Арестовали Хрусталева? Ну, и что?! Там Троцкий! Меньшевик, но действует как большевик! Этот не Хрусталев. Это фанатик революционной войны, и он на самом деле руководит Советом. Он организатор восстания! Там отлаженные связи с заводами, институтами, оттуда управляют боевыми «тройками» и «пятерками», оттуда управляют боевыми дружинами, укомплектованными решительными людьми, готовыми на все».
Поистине, промедление было смерти подобно.
На другой день заявился к Дурново с утра с внеочередным докладом. Сказал то же самое. Только эмоции хлестали через край. При сем присутствовал министр юстиции Михаил Григорьевич Акимов, он же генерал-прокурор империи. Дурново опять играл в демократа и бубнил что-то о конституции.
— А я согласен с полковником, — неожиданно сказал Акимов. — И если вы как министр внутренних дел не считаете возможным дать разрешение на предлагаемые им меры, то это сделаю я. — И, вырвав лист из блокнота, написал распоряжение об аресте всего Совета рабочих депутатов.
В тот же вечер, 3 декабря 1905 года, армейское подразделение оцепило помещение Вольно-экономического общества, где заседал Совет. Заседание вел Троцкий. И он не прервал его, когда в зал вошел жандармский офицер. Историки достаточно полно реконструировали эту сцену.
Офицер вышел на середину зала и стал зачитывать ордер об аресте членов Совета. В зале повисла гробовая тишина. А председатель Совета Троцкий буднично произнес:
— Есть предложение принять к сведению заявление господина жандармского офицера. А теперь покиньте зал заседания Совета рабочих депутатов,обратился он к представителю власти.
В полном замешательстве тот ретировался. Троцкий предложил приготовиться к аресту, уничтожить документы, материалы, которые могут быть использованы властями против Совета, а тем, у кого есть оружие, привести его в негодность. А потом в зал ворвалась группа жандармов. Председатель еще успел крикнуть: «Смотрите, как царь исполняет свой манифест! Смотрите!»3
Всех арестованных свезли в Петропавловскую крепость. С Советом было покончено. Но агенты доносили, что в ответ на разгром Петербургского Совета рабочих депутатов руководство партий социал-демократов и социалистов-революционеров решило начать всеобщую забастовку и вооруженное восстание. О забастовке объявит всероссийский железнодорожный съезд, который собирается 6 декабря в Москве под предлогом пересмотра устава касс взаимопомощи железнодорожных служащих. Там на съезде будут люди от революционных партий и организаций.
Герасимов требует от Дурново отдать приказ об аресте всего съезда железнодорожников. Рачковский против. С ним согласен и министр. Решено, что Рачковский поедет в Москву наблюдать за работой съезда. После этого будут выработаны предложения.
Четверть века назад бывший начальник Пятого управления (борьба с идеологическими диверсиями противника и защита конституционного строя) КГБ СССР Филипп Бобков опубликовал книгу «КГБ и власть», где подробно и откровенно описал сложность взаимоотношений между КГБ и ЦК КПСС, в т. ч. и политического сыска. Читатель впервые познакомился с особенностями партийного руководства органами госбезопасности в «андроповский период». В данное издание так же включена книга Эдуарда Макаревича «Филипп Бобков и пятое Управление КГБ: след в истории».
В книге Эдуарда Федоровича Макаревича рассказывается об интимной сфере жизни советских людей, которая долгие годы не предавалась огласке. Вопреки известному утверждению о том, что в Советском Союзе секса нет, автор доказывает обратное: сексуальная жизнь советского человека была не менее насыщенной, чем на Западе. В СССР существовали и свои секс-символы, такие, как Валентина Серова, Зоя Федорова, Лидия Смирнова, и свои «секс-бомбы» – Лиля Брик, Зинаида Райх и другие, – которые оказывали значительное влияние на политику страны и на ее руководителей.
Эта книга о коммуникациях, изменяющих мир. На чем держится власть, как меняется общество? Как управляется хаос? Везде присутствуют массовые коммуникации, для которых нет границ, а есть только усложняющаяся культура. Как менялась их культура на протяжении XX столетия и меняется в эпоху постмодерна, рассказывается в этой книге. Сегодня культура коммуникаций, как культура экспансии смыслов и образов, как культура влияния на людей, как никогда готова к глобальному контролю масс. Коммуникационная культура довела до «совершенства» практику социальных переворотов и разгрома политических движений.
В пособии с позиций социологии и политологии рассматриваются вопросы влияния на массы, дается представление о социальном контроле как совокупности социальных действий. Характеризуются процессы социального контроля масс, объединенные общим понятием «общественные связи», раскрывается идеология и технологии «паблик рилейшнз».Для студентов высших учебных заведений, обучающихся по специальностям «Политология», «Социология», «Культурология», «Пабликрилейшнз», может быть полезно аспирантам, преподавателям вузов, научным работникам, специализирующимся в области социологии управления, политологии, политического и корпоративного «паблик рилейшнз», слушателям системы переподготовки и повышения квалификации.
Пятое Управление КГБ было создано в конце 60-х годов ХХ века как ответ на американский вызов – появление в ЦРУ подразделений, нацеленных на слом политической власти в СССР путем идеологической и коммуникационной войны.Филипп Денисович Бобков, долгое время возглавлявший и курировавший пятое Управление, выстроил не узколобый политический сыск, подчиненный партийной бюрократии, а организацию, выявляющую сложнейшие социальные процессы и не только информирующую, но и силой аналитической мысли и политических предложений подталкивающую власть к определенным решениям в целях безопасности страны.
Эта книга о выдающихся организаторах политического сыска. По своим убеждениям они были разные: либералы и коммунисты, консерваторы и монархисты. И характеры, и судьбы разные: А.Бенкендорф, В.Штибер, Г.Судейкин, С.Зубатов, А.Герасимов, В.Джунковский и Ф.Дзержинский, Я.Агранов, Н.Кузнецов, Ф.Бобков, Э.Гувер. Их, разъятых временем и мировоззрением, объединил в единую корпорацию сыскной звездный талант. Каждый имел свои открытия на ниве сыска. А общие методы, приемы и технологии они сумели творчески адаптировать к условиям своей страны и выжать максимальный результат.
В монографии на основе совокупности русских и иностранных источников исследуется одно из основных направлений внешней политики России в период, когда происходило объединение русских земель и было создано единое Русское государство, — прибалтийская политика России. Показаны борьба русского народа с экспансией Ливонского ордена, сношения Новгорода, Пскова, а затем Русского государства с их основным торговым контрагентом на Западе — Ганзейским союзом, усиление международных позиций России в результате создания единого государства.
Книга посвящена одной из самых драматических страниц русской истории — «Смутному времени», противоборству различных групп служилых людей, и прежде всего казачества и дворянства. Исследуются организация и требования казаков, ход крупнейших казацких выступлений, политика правительства по отношению к казачеству, формируется новая концепция «Смуты». Для специалистов-историков и широкого круга читателей.
Аксумское царство занимает почетное место в истории Африки. Оно является четвертым по времени, после Напаты, Мероэ и древнейшего Эфиопского царства, государством Тропической Африки. Еще в V–IV вв. до н. э. в Северной Эфиопии существовало государственное объединение, подчинившее себе сабейские колонии. Возможно, оно не было единственным. Кроме того, колонии сабейских мукаррибов и греко-египетских Птолемеев представляли собой гнезда иностранной государственности; они исчезли задолго до появления во II в. н. э. Аксумского царства.
В истории антифеодальных народных выступлений средневековья значительное место занимает гуситское революционное движение в Чехии 15 века. Оно было наиболее крупным из всех выступлений народов Европы в эпоху классического феодализма. Естественно, что это событие привлекало и привлекает внимание многих исследователей самых различных стран мира. В буржуазной историографии на первое место выдвигались религиозные, иногда национально-освободительные мотивы движения и затушевывался его социальный, антифеодальный смысл.
Настоящая книга охватывает три основных периода из боевой деятельности красных Таманских частей в годы гражданской войны: замечательный 500-километровый переход в 1918 г. на соединение с Красной армией, бои зимой 1919–1920 гг. под Царицыном (ныне Сталинград) и в районе ст. Тихорецкой и, наконец, участие в героической операции в тылу белых десантных войск Улагая в августе 1920 г. на Кубани. Наибольшее внимание уделяется первому периоду. Десятки тысяч рабочих, матросов, красноармейцев, трудящихся крестьян и казаков, женщин, раненых и детей, борясь с суровой горной природой, голодом и тифом, шли, пробиваясь на протяжении 500 км через вражеское окружение.
В настоящей книге дается материал об отношениях между папством и Русью на протяжении пяти столетий — с начала распространения христианства на Руси до второй половины XV века.
Противоборство КГБ и ЦРУ времен холодной войны всегда было в центре внимания общественности, но наиболее ярко оно проявилось в 1980-е годы, названные историками десятилетием шпионажа. Автор достаточно подробно рассказывает о «подвигах» ЦРУ в тот период времени на территории нашей страны, способах и методах вербовки американцами наших соотечественников, тактике организации ЦРУ конспиративных контактов со своими агентами. В хронологической последовательности раскрывает большинство (удачных и не очень) операций КГБ против американских спецслужб в 70—90-е годы ушедшего века. Особое место в повествовании автора занимает оперативная игра «Фантом» — уникальная контрразведывательная операция, проведенная КГБ, по мнению специалистов из ЦРУ, на высоком профессиональном уровне и по мотивам которой кинематографистами снят восьмисерийный телевизионный фильм «С чего начинается Родина». Впервые перед читателем предстает и внутренний мир контрразведывательного подразделения, специализировавшегося в работе по американским дипломатам-разведчикам, и называются конкретные сотрудники, заложившие основу современных методов разработки сотрудников посольской резидентуры ЦРУ в Москве.
Эта книга написана на основе 50-часового интервью, взятого автором в американской тюрьме Александрия у Олдрича Эймса, кадрового офицера ЦРУ, осужденного в 1994 году на пожизненное заключение как "агент КГБ". Кроме того, Пит Эрли использовал высказывания и интервью ответственных сотрудников ЦРУ и ФБР США, бывшего КГБ СССР, СВР и ФСБ России, родственников и друзей Олдрича и Розарио Эймс…
Имя главного героя этой книги в нашей стране на протяжении шестидесяти с лишним лет замалчивалось. Между тем Яков Голос добрые десять лет (1933–1943) был самым крупным разведчиком-групповодом НКВД/НКГБ в США. Для агентов Голоса не было запретных зон — они проникали и в Белый дом, и в Госдепартамент, и в Управление стратегических служб (УСС), предшественник Центрального разведывательного управления (ЦРУ).Настоящая книга — первое в нашей стране описание жизни и борьбы выдающегося революционера, антифашиста и разведчика Якова Голоса.
Уже два года бушевала вторая мировая война, когда появились признаки того, что Япония — партнер Гитлера и Муссолини по «оси» — готовится к широкомасштабному наступлению в Юго-Восточной Азии. В Европе Гитлер приближался к своей цели — установлению на континенте «нового порядка». После аннексии Австрии и Чехословакии германские войска оккупировали Польшу, Данию, Норвегию, Нидерланды, Бельгию, Люксембург, большую часть территории Франции, Югославии и Греции. Власть фашистской «оси» простиралась от Нордкапа до границ Сахары.