Восток - Запад. Звезды политического сыска - [126]

Но главным своим достижением Гувер тогда считал разработку системы компрометирующих данных на подозрительных и неблагонадежных лиц, коих он считал интеллектуальными дебоширами. В основу этой системы были положены данные слежки, сообщения агентов, мнения сослуживцев и соседей, публикации прессы.

10 мая 1924 года начальника особого сыскного отдела пригласил к себе министр юстиции Стоун. Минуту он сверлил взглядом Гувера, а затем сказал:

 — Вам предлагается должность исполняющего обязанности директора Бюро расследований.

И по тому, как он это сказал, чувствовалось, что это предложение обговаривалось выше. По ответу Гувера тоже чувствовалось, что он допускал такую возможность и уже обдумал, что сказать:

 — Согласен, но на определенных условиях.

 — Каких?

 — У меня должна быть вся власть в вопросах приема на службу и увольнений. Назначения и продвижения по службе должны быть поставлены в зависимость от индивидуальных заслуг сотрудников.

 — Не возражаю, — заключил Стоун.

Здесь Гувер был искренен. Кадры для него имели значение первостепенное. И не столько с моральной точки зрения, хотя он и не терпел любителей блуда. У лифта как-то встретил сотрудника, листавшего журнал «Плейбой».

 — Кто вы, из какого отдела?

 — Пол Бенет, специальный агент, отделение два.

 — Это грязное издание больше не должно быть предметом вашего интереса. Поедете работать в штат Мичиган.

Все же главное, что он чтил в своих людях, — верность ФБР, цепкость в расследованиях, оперативную хватку, фантазию. И потому считал, что агент ФБР — звание на всю жизнь, куда бы потом судьба ни закинула.

Гувер поощрял переход заслуженных, опытных агентов и служащих ФБР в частные детективные агентства, службы безопасности и отделы по работе с персоналом ведущих промышленных и финансовых компаний. Это была не столько забота о трудоустройстве, сколько стратегическая установка: продолжение контроля над обществом его людьми. Поэтому ФБР осуществляло еще и методическое руководство частными сыскными службами, составляя с ними единую систему политического сыска.

«Энциклопедия социальных наук» издания 1931 года посвятила частным сыскным бюро целую статью. И смысл ее был в том, что главы крупных компаний извлекали немалую выгоду от сотрудничества с Бюро Гувера, благодаря своим доверенным лицам, бывшим его сотрудникам.

Когда убили президента Кеннеди и комиссия Уоррена взялась за расследование, то в число подозреваемых попал техасский нефтяной миллиардер Гарольд Хант. Он был всегда прекрасно осведомлен о ходе расследования. И как утверждает его биограф Х. Харт, здесь нужно отдать должное главным образом мастерству руководителя службы безопасности хантовской компании Пола Ротермела. Имеющий множество источников информации, Ротермел держал своего шефа в курсе следствия, сообщая обо всех событиях в докладных записках. Часто информация к Ротермелу попадала намного раньше, чем ее получал верховный судья Эрл Уоррен. Искусство Ротермела подкрепляли и те контакты, которые он установил еще в свою бытность агентом ФБР, а также те усилия, которые он затем предпринимал, чтобы заполучить источники информации, начиная с Белого дома и ЦРУ и кончая далласским управлением полиции6. Ротермел был из тех гуверовских учеников, за которых дрались руководители компаний.

Особенно их привлекало то, что бывшие и настоящие сотрудники ФБР объединялись в работе по «подрывным» элементам, которая хорошо оплачивалась бизнесом по статье «антирадикальная и антипрофсоюзная деятельность». Гувер не делал из этого тайны. Он даже поспособствовал публикации в журнале «Бизнес уик» в июле 1946 года статьи «Ветераны ФБР» с броским подзаголовком: «Деловой мир находит, что джи-мены великолепно подготовлены для того, чтобы занять руководящие должности на предприятиях, особенно те из них, которые имеют прямое отношение к вопросам трудовых отношений». Это была история воспитанника Гувера Джона Бугаса, бывшего начальника филиала ФБP в Детройте. Шагнув из ФБР на пост главы отдела трудовых отношений компании Форда, он занялся борьбой с объединенным союзом рабочих автомобильной промышленности, чья политика не удовлетворяла руководство компании. Жалованье его выросло достойно — с 6500 долларов в год в ФБР до 180 тысяч долларов у Форда7. Такие мощные корпорации, как автомобильная «Дженерал моторс», авиационная «Локхид эйркрафт», нефтяная «Стандарт ойл», издательская «Холидей мэгэзии», кинокомпания «20-й век Фокс» укрепили ряды своих менеджеров ветеранами ФБР. Тепло писал о них журнал: «Опыт, которым располагают бывшие агенты ФБР, делает их экспертами не только в том, что касается отношений администрации с персоналом предприятия, но и позволяет быть осведомленными обо всем, что делается в рабочей среде». Помимо того, люди из ФБР оказались мастерами конкурентной борьбы, за что их особо ценили высшие менеджеры компаний. Между корпорациями даже случались конфликты, когда они переманивали друг у друга бывших агентов ФБР, обещая более высокую зарплату и дополнительные льготы.

Эти люди сильны были школой Гувера. Они умели собирать информацию, работать с осведомителями, устраивать многоходовые операции, плести интриги по выдавливанию и перемещению разного рода активистов. Уж что-что, а сыскное ремесло они у Гувера освоили досконально. Особенно серьезно проходили агентурную школу. Гувер сам ее ставил. Он следовал здесь простому, но эффективному принципу, опробованному десятилетиями политического сыска: во всех слоях общества, на всех уровнях социальной и политической жизни должны быть его информаторы. В 1962 году центральный аппарат ФБР располагал сетью из 1500 тайных осведомителей по линии политического сыска, которые оплачивались из специальных фондов, существовавших отдельно от ежегодного бюджета Бюро. В 1994 году, через 22 года после кончины Гувера, их было в Штатах около 15 тысяч, и обходились они ежегодно почти в 100 миллионов долларов8.