Восточный пакт - [74]

Мустафа, как я явно заметил, едва напрягся, сдерживая улыбку. Пройдя через кальянную, он присел напротив меня. На место, на котором еще недавно Халид сидел.

– В Русской императорской армии нижних чинов на «вы» не называют, – покачал головой старый знакомый.

– Даже вольноопределяющихся? – козырнул я знанием из родного мира.

– Ты очень быстро повзрослел, – оставив вопрос без ответа, произнес Мустафа, внимательно на меня глядя.

– Ты тоже изменился, – согласно кивнул я, осматривая наряд сирийца. Выглядел Мустафа теперь не менее авторитетно, чем центровые радикалов или ведущих группировок Южных. А это значит, что…

– Тебя повысили? – вдогонку мыслям поинтересовался я вслух.

– Перевели на другой фронт работы, – пожал плечами Мустафа.

Приглядывая за мной в криминальных районах, он был в роли одиночки. Деятельного и достаточно уважаемого одиночки – настолько, что во всех группировках к нему прислушивались. Сириец отыгрывал роль этакого ветерана боевых действий, прибывшего на заслуженный покой в протекторат и незаинтересованного ни в чем, кроме вечернего релакса и бессмысленного движения по жизни. И по глупому случаю встрявшего на понижение социального рейтинга, обязавшего его проводить не менее восьми часов в вирте. Я раньше об этом не задумывался, но теперь понял. Работа в Метелице, где он якобы проводил назначенные адаптантами часы в вирте, – наверняка ведь прикрытие. И время это он проводил совсем не в капсуле погружения в виртуальную реальность.

Глядя в глаза собеседника напротив, я вдруг ухватил вспышку догадки. Почему в навязанные мне спутники со стороны канцелярии попал барон фон Колер, к которому прислушиваются даже главы точно не последних национальных кланов, а со стороны ФСБ – простой сириец Мустафа? Такой ли он простой?

– Ну да, ну да, – покивал я и вдруг словно невзначай произнес: – Хотя конечно, приглядывать за отпрыском императорского рода гораздо более почетно, чем держать район Высокого Града. Так что поздравлять не буду.

Мустафа напрягся лишь на краткий миг. Но мне этого хватило за глаза.

– Имперского рода, – практически без задержки поправил меня сириец.

Только что я сознательно произнес «императорский род» – что указывало на принадлежность к императорской семье, а не имперский – что значило лишь принадлежность к одаренным Российской Империи, а не к национальным кланам Конфедерации.

– Как скажешь. Я еще не очень разобрался в терминологии новой жизни, – одними губами улыбнулся я.

Мустафа под моим взглядом явственно осознал, что из-за его несдержанности я понял кое-что, что знать мне пока не полагалось. И еще раз нешуточно напрягся, но сумел взять себя в руки.

– Ты знал, что Войцех Ковальский жив? – пользуясь случаем, задал я неожиданный вопрос.

– Нет, – спокойно покачал головой Мустафа.

– Сериосли? – не удержался я от ироничного комментария. – В одном городе же работали. И работаете снова, – добавил я.

– Ты знаешь, какое видео княжна Анастасия попросила найти начальника своей СБ и теперь часто пересматривает по вечерам? – неожиданно поинтересовался сириец.

– Нет, – покачал я головой, уже зная, что следом произнесет Мустафа.

– Сериосли? – вернул он мне ироничный комментарий. – В одной усадьбе же живете.

– Но мы не работаем в одном отделе.

– Мы тоже, – пожал плечами Мустафа. – Тем более сразу после инцидента меня перевели в прямое подчинение Демидову.

Последняя фраза мне многое сказала. Потому что если Мустафа сейчас не подчиняется руководителям Ковальского, у меня появляется серьезный шанс на успех. Я по-прежнему на тонком льду и сейчас, сканируя эмоции Мустафы, готов в любой момент через айди экстренно связаться с Фридманом, требуя незамедлительную эвакуацию. И если возникнет обоснованное подозрение, что Мустафа играет заодно с командой Ковальского, надо бечь отсюда как можно скорее. Фиксировать убытки, а Шиманскую записывать в безвозвратные потери. Иначе никак не получится.

– Сейчас обратно вернулся?

– Нет.

– Будешь брать власть в нижнем городе?

– Не во всем, – лаконично ответил Мустафа.

– Ты под крылом прежних руководителей? – спросил я и наткнулся на говорящий взгляд. Да, я действительно перегибал палку, но на кону слишком многое. – Не смотри так, для меня это очень важно. И готов ответить откровенностью за откровенность, – попробовал я немного сгладить острый угол разговора.

– Я сейчас не в зоне ответственности отдела, курирующего работу Войцеха.

Надо было принимать решение. Подумав немного, я обстоятельно изложил Мустафе события, произошедшие в квартире Шиманской, рассказал о «кулинарии» Уэлча и высказал все свои догадки.

Сириец сидел с каменным лицом, но, действуя в заявленном режиме «откровенность за откровенность», ментальную защиту по-прежнему не ставил – я чувствовал эхо недоверия и интереса.

– Почему ты обратился ко мне? – спросил Мустафа, когда я закончил.

– Потому что у меня есть для тебя взаимовыгодное предложение.

– Слушаю.

– У меня сейчас под контролем некий Антон Аверьянов, совсем недавно изгнанный из клана Власовых. Одаренный, воздушная стихия, перспективный ранг невысок. Антон Аверьянов в ближайшее время будет замечен за передачей крупной партии наркотиков курьеру из протектората. Можете Аверьянова забрать и наказать, а можете воспользоваться его заинтересованностью в грязных делишках и сбывать через него «слезы» золотым мальчикам и девочкам в Елисаветграде.