Восточный пакт - [57]

С первым вздохом чуть поторопился и закашлялся, сплевывая мутную вонючую воду, сопли и слюни. Шиманской было хуже. Воды она наглоталась еще в машине, поэтому слабо представляла, где сейчас находится и что происходит. Потеряв самообладание, Анжела забилась в истеричной панике. Пришлось рявкнуть ей прямо в ухо и резко ткнуть костяшками пальцем под ребра. Что лучше подействовало, не знаю, но после этого у меня получилось перевернуть Шиманскую на спину и поплыть, потянув ее за собой.

Берег реки со стороны Южных напоминал панораму индийского Ганга в Дели – только без плавающих трупов. Хотя вижу я сейчас не очень – на стеклах очков разводы воды и мелкий мусор, – может и валяется тут парочка для антуража.

Здесь не убирались специально. После того как Южные криминализировались, эти районы стали заповедником, практически сафари-парком, привлекая туристов своим колоритом. И пообедать в ресторане Сити-молла, глядя через стекло на гиблую территорию, было популярным развлечением у туристов, которые не желали прямого экстрима с визитом в Южные.

Как в зоопарке. В человекопарке, вернее.

Отбросив в сторону ненужные мысли, то и дело успокаивая Анжелу, я помог ей выбраться на берег. Оскальзываясь по грязи и мокрой траве, мы побежали по склону наверх, к тротуару набережной. Я то и дело оглядывался назад, но ярких лучей полицейского конвертоплана не видел. Заполошно посмотрев в очередной раз, мельком заметил в оставленной стеклянной дыре силуэты людей, смотревших нам вслед. И почти сразу обратил внимание на клубы густого дыма за возвышающейся на другом берегу громадой Сити-молла. И восхищенно вдохнул – вместе с отсутствием воздушного преследователя, зрелище говорило о том, что Элимелех конвертоплан просто аварийно приземлил, вероятно, прямо в мостовую.

В тот момент, когда мы с Анжелой наконец преодолели грязный травянистый склон и выскочили на тротуар, я показал зевакам из Сити-молла в интернациональном жесте бесстыжий средний палец. И сразу отвернулся, теряя к ним интерес.

Есть другие важные темы: одной летающей машины вполне достаточно, чтобы отслеживать с воздуха любого нарушителя, поэтому держать над городом сразу два патрульных конвертоплана накладно для бюджета. Но время появления второго исчислялось максимум несколькими минутами. Наверняка уже поднятый по тревоге резервный экипаж под звук сирен занимает места, готовясь подниматься в воздух. И за эти несколько минут нам нужно стряхнуть с хвоста преследователей на земле, которые должны появиться здесь уже вот-вот – до моста с КПП от этого места не более километра.

Перебежав через пустынный, захламленный мусором проспект, я на миг замер, осмотревшись. Прямо перед нами возвышались щербатые остовы двух сгоревших домов, а дальше виднелись однотипные кварталы из серых блоков пятиэтажек. Левее шла такая же застройка, но эти кварталы когда-то были территорией черного гетто и сейчас превратились в трущобы, похожие на бразильские фавелы.

В блочных кварталах нас легче обнаружить, а в трущобах будут искать в первую очередь – начал было думать я, как вдруг вспомнил: ведь для того чтобы думать, у меня есть Фридман!

– Моисей Яковлевич? – хрипло выдохнул я.

Поодаль я видел несколько колоритных компаний, заинтересованно на нас глядящих, а еще дальше в нашу сторону по дороге несся разрисованный баллончиками минивэн, похожий по раскраске на автомобиль хиппи их шестидесятых. Причем ехал он задом, опасно виляя.

– Такси едет, Агтуг Сег-геевич, – произнес в этот момент Фридман. – Как? Какой водитель, как достать? – с мелькнувшими истеричными нотками спросил он кого-то, явно не меня. Но, наблюдая за бешеным фургончиком и держа в уме столб дыма от вбитого Элимелехом в землю конвертоплана, я уже понял, что за такси и что надо сделать с водителем.

Приближающийся микроавтобус в это время резко затормозил, потом сорвался с места, выполнил разворот с визгом дымящейся резины, а после вновь затормозил и снова поехал. Выглядел он как брыкающийся конь, но я уже побежал к обезумевшей машине, потащив за собой Шиманскую.

Разогнавшись, минивэн устремился ко мне. Когда приблизился, микроавтобус затормозил с визгом, прочертив резиной. Я выругался – потому что бежал навстречу, и мы с ним разминулись, как с дверью вагона метро. Потянув Анжелу за собой, я побежал обратно, возвращаясь. В этот момент с рыком мотора минивэн скакнул обратно, заставив меня выругаться, когда мы опять разминулись.

– Энжи, секунда! – все же, подбегая к машине, бросил я Шиманской. Отпустив спутницу, потянулся к ручке в тот момент, когда боковая дверь сама отошла в сторону. Находящемуся внутри помятому обескураженному оперативнику, которого изрядно потрясло происходящим в прямом и переносном смысле, хватило одного удара, а после он вынужденно покинул салон и покатился по асфальту.

Нижний город был полигоном, где многие группировки – как бандитские криминальные, так и властные республиканские – не только решали свои дела, но и развлекались. Присутствовал здесь и близкий пригляд городской власти, иногда замаскированный под такие сутенерские вагончики, напичканные аппаратурой. И именно благодаря многочисленной электронной начинке замаскированного пункта наблюдения Элимелех смог получить управление минивэном.