Восточный маг: миротворец - [2]

Поначалу коротышки отнекивались, ссылаясь на традиции, вековые устои, и непоколебимое «и вообще так никто не делает», но потом у кого-то любопытство пересилило. Под Благословением Природы урожай вышел ожидаемо богатым, но главное, что теперь самый смелый фермер мог похвастать перед соседями самыми крупными тыквами, самым сладким виноградом и прочими самыми длинными огурцами.

— Длинными огурцами, хи-хи! Ой, не могу, хи-хи! — заливисто захихикала девушка, прикрывая рот ладошкой и играя ямочками на щёчках.

Это нанесло непоправимый урон по самолюбию остальных, — как ни в чем не бывало продолжил я — и заказы в гильдию магов посыпались непрерывным потоком. А когда самые передовые морально дозрели до Райских кущ, в дело вступили выпускники факультета артефакторики, с глыбой самородного горного хрусталя, специально зачарованной мной лично при поддержке всей мощи конклава. Получившийся артефакт за одно своё применение опустошал запас маны обычного чародея примерно на треть, а само заклинание требовало обновления каждые два дня, но результат превзошел все ожидания.

— Вы такой у-умный, мой повелитель… — Преданно уставилась мне в глаза Рисса, закинув ногу на ногу, и скромно сложив ручки на коленке, как школьница. При этом её поза позволяла во всей красе оценить изгибы восхитительного бедра, а туфелька озорно покачивалась, заставляя взгляд скользить дальше, к маленькой аккуратной ступне.

Кровь стала отливать от мозга, собираясь внизу. Тем не менее, я с каменным лицом продолжал вещать:

— Ведь, как и большинство заклинаний в мире Земель, эффект зависит не только, а иногда и не столько от вложенной энергии, сколько от мастерства и личной силы колдующего. А с объединенной силой полутора дюжин высших магов города, включая преподавателей университета, мало что может соперничать. И именно это заклинание, в исполнении конклава десятикратно было отпечатано в матрице кристалла горного хрусталя. Ну, там ещё были некоторые незначительные подробности из будней артефакторов, но по сравнению с тем, что надо было собрать почти два десятка вздорных своенравных зазнаек в одном месте… и заставить повторять нудную и кропотливую работу десять раз подряд… да так, чтоб они меня и друг друга не поубивали… право слово, по сравнению с этим, остальные мелочи по обработке заготовки не заслуживают твоего внимания.

— Я вся внимание… — Девушка прогнулась в верхней части спины, отчего её грудь задралась вверх и стала агрессивно выпирать.

Пола моего халата предательски подалась ей навстречу.

— Так или иначе, артефакт был закончен и в эксплуатацию запущен. Каждое поле или сад, под действием заклинания райских кущ, в исполнении мага с силой дара около 40 давало примерно столько же урожая, как и обычная человеческая крестьянская делянка. Но преподавателя университета, как и вообще любого выпускника академии, обычным назвать было нельзя. Со своей магической силой в 70–80 единиц (и это показатель свежих выпускников, вчерашних студентов) они превосходили самоучек раза эдак в два. А артефакт с отпечатком совокупной силы конклава мог выдать до четырёхсот единиц мощи. Правда при почти тройном расходе маны, но это было сочтено допустимыми потерями.

Видя, что я не поддаюсь, суккуба сменила тактику. Её коленки разошлись в разные стороны, а руки, комкая край юбочки, якобы стыдливо прижали её к сиденью, хоть и прикрывая трусики, но гораздо больше акцентируя на них внимание и подстёгивая воображение. Сама поза при этом получилась донельзя провоцирующей.

«Долго я так не выдержу» — понял я и продолжил уже быстрее:

— А дальше своё взяла жадность. Ну или деловая смётка потомственных фермеров — называйте это как хотите. Эти самые фермеры умели разбить поле и вырастить урожай на казалось бы безжизненном пустыре. По крайней мере так казалось гремлинам, известным своей нелюбовью к сельхозработам. Люди бы нашли половину этих пустырей вполне пригодными для обработки участками, которым для хорошего урожая, потребовался бы, например, всего лишь усиленный полив. Люди вообще часто, не утруждая себя разбирательством, попросту запахивают большие поля, надеясь что хотя бы часть семян взойдёт, покрыв расходы и на себя и на те, что завяли или не проклюнулись.

Не меняя положения, Рисса пустила в ход свой хвостик, проведя мягкой бархатистой кисточкой по губам, подчеркнув подбородок, и всё настойчивее оглаживая себя по груди. Она подалась вперед, и её глубокие, как два омута, глаза оказались очень близко к моему лицу. У меня сил держаться уже почти не осталось, но я хотел, очень хотел подразнить её ещё чуть-чуть:

— Хоббиты знают своё дело гораздо лучше людей, умудряясь выращивать на одном и том же участке вдвое больше растений без потери урожайности каждого. Одним словом плодородных делянок у хоббитов получается вдвое больше чем у людей и почти вчетверо против гремлинов. Помножим это на десятикратные урожаи от магии… — тут я сбился, так как голова уже плохо соображала — В общем ты уже поняла, что к такому изобилию никто не был готов…

— Я готова… — тихонько выдохнула мне на ухо девушка.

Я тоже был «готов», и давно, поэтому сгрёб её в охапку и впился во влажные губы. Она счастливо пискнула, прижимаясь ко мне всем телом, а затем, поёрзав, устроилась поудобнее, и провела ладошкой с коготками по груди, заставляя сердце биться ещё быстрее…