Восточный фронт, 1944 - [40]

13 апреля в 6.50: «В течение всей ночи на всех участках обороны сильное давление неприятеля. На северном фланге новый прорыв. Дальнейший отход на западе и давление врага на мосту».

В 9.05: «С 7.00 новые поражения гарнизона в развалинах. На улицах танки и орудия врага, артобстрел из орудий и минометов».

В 12.55: «С 10.00 противник ведет интенсивный обстрел по всему кольцу обороны. Атаки пехоты на юге. Обостряющееся положение требует скорейшей деблокады».

В 15.20: «Уличные бои на юге и востоке. Боеприпасы заканчиваются. Когда произойдет деблокада?»

Уже 13 апреля со всей отчетливостью стало понятно, что с оставшимся гарнизоном будет покончено, если идущие на помощь силы не подойдут в самое ближайшее время. Теперь счет времени пошел уже на сутки.

Русским удалось мощным ударом с юга разрезать котел на две части: оставшуюся часть города на восточном берегу и предместье Загребелье на западном берегу Серета. Единственной связью между обеими частями гарнизона оставалась только насыпная дамба, по которой проходила улица, уже находившаяся под прицельным огнем противника.

После того как погода значительно улучшилась, 14 апреля оказалось возможным возобновить деблокирующий удар с плацдарма у села Млынцы — спустя три потерянных дня. В 6.00 первые танки по только что наведенному мосту переправились на другой берег Возушки. В то время как 9-я танковая дивизия СС «Гогенштауфен» в качестве ударной группы Битгриха[34] с приданными ей пехотными частями прикрывала фланг с северо-востока, полковник Фрибе под этим прикрытием продвигался на юго-восток со всей имеющейся в его распоряжении бронетехникой (как и танками из «Гогенштауфена») общей численностью 71 танк и 27 штурмовых орудий, после сильной артподготовки подойдя прямо к Тернополю в 12.00. Во второй половине дня передовые машины танкового клина ворвались в село Великий Ходачков неподалеку от города, но были остановлены сильным огнем противника. Следующий удар оказалось возможным предпринять только на рассвете 15 апреля, после того как подтянулись остальные части. Теперь счет времени шел уже не на сутки, а на часы — столь драматически обострилась ситуация.

Радиосообщение от коменданта города от 14 апреля, 8.00: «Ожидаем атаки противника. Боеприпасы на исходе. Как далеко деблокада?»

И в 11.00: «Срочно деблокируйте, нужны боеприпасы. Приказа на прорыв, которого ждем с часу на час, все нет».

Но все приказы деблокирующей группе об ускорении продвижения уже не помогали. Приказ, переданный XXXXVIII танковому корпусу, гласил: «Наступать днем и ночью, ситуация в Тернополе не позволяет более медлить. Только вперед — потеря времени теперь недопустима». 4-й танковой армии: «Ситуация в Тернополе не позволяет более задерживаться. Немедленно вперед. Речь идет уже о минутах!»

Даже сам командующий группой армий «Северная Украина» генерал-фельдмаршал Модель лично прибыл на КП XXXXVIII танкового корпуса, но и он не смог изменить ситуацию.

 Лишь к вечеру 15 апреля ударная группа смогла овладеть Великим Ходачковом. Предусмотренную планом ночную атаку пришлось перенести на утро, так как лишь на рассвете 16 апреля самолеты люфтваффе смогли доставить горючее и боеприпасы, необходимые для заправки танков и пополнения их боезапаса. После этого ударная группа Фрибе получила возможность продолжить наступление.

До Тернополя оставалось еще 11 километров — 11 километров, которые было невозможно преодолеть без поддержки с воздуха. На каждом шагу русские оказывали ожесточенное сопротивление и порой даже наносили контрудары.

И тут случилось нечто совершенно неожиданное — перед первыми боевыми машинами на холмах восточнее Великого Ходачкова появились оборванные, перемазанные в грязи и гари фигуры, в которых едва можно было узнать германских солдат. Но лица их светились радостью и счастьем оттого, что они встретились со своими боевыми товарищами из танковой ударной группы. Это были первые десять солдат, вырвавшиеся из котла Тернополя. За ними, как решили танкисты, вскоре должны были появиться и остальные прорвавшиеся солдаты гарнизона, и стали их ждать. Но до Великого Ходачкова смогли добраться еще только тридцать три защитника Тернополя — и больше никого.

Последнее радиосообщение из Тернополя: «Комендант погиб в бою» — И дальше только молчание

 Генерал-майор фон Найндорф в конце концов пришел к решению удерживать единственный оставшийся путь к отступлению через дамбу в предусмотренный район сбора для прорыва — в Загребелье. Там он предполагал собрать свои еще остающиеся части. Кроме того, лишь только в Загребелье была возможна доставка горючего и боеприпасов самолетами, так как удерживаемое пространство в собственно Тернополе стало слишком малым. Так что в ночь с 13 на 14 марта сюда, в Загребелье, стали стягиваться все оставшиеся в живых защитники города, численностью более 1300 человек. С ними были и те раненые, кто могли идти, поддерживаемые товарищами, или были вынесены ими.

Из тяжелого вооружения сюда же еще подошли 1 танк, 2 штурмовых орудия, 2 самоходных орудия, 1 противотанковая пушка и 2 пехотных орудия. В городе на восточном берегу Серета еще оставались несколько мелких частей, прикрывавших отход, чтобы обеспечить переноску тяжелораненых, для которых не было транспорта. Однако постоянное давление противника в ночь на 15 апреля вынудило оставить и этот район. Около 700 тяжелораненых остались на том берегу реки и были предоставлены на произвол судьбы.