Восточный фронт, 1944 - [112]

Поскольку приказ о прорыве до большинства частей не дошел, он был повторен, но на этот раз его было приказано осуществить в ночь с 21 на 22 июля. Теперь с этим приказом было ознакомлено командование практически каждой заключенной в котле части. В штабе корпуса уже царило подавленное настроение, витали сомнения в успехе операции. В котле же господствовала неописуемая неразбериха, все вертелось в водовороте предстоящих событий. Теперь уже вряд ли можно было выделить какую-либо отдельную часть, все перемешалось в общем хаосе.

Около 1.00 ночи оставшаяся часть корпусной группы «Ц» (боевая группа 339-й дивизии) и полк из состава 349-й дивизии, который нашел сюда дорогу, изготовились к последнему броску к железнодорожной насыпи южнее Бонишина тремя штурмовыми группами под командованием командиров обеих дивизий. Вскоре после 3.00 утра, когда темнота ночи еще скрывала местность, ударные группы начали атаку. Находившийся на юге враг до сих пор пока еще ничего не замечал. Но с началом атаки русские с расположенных на холмах позиций своих войск между селами Вороняки и Ласковое обрушили на германские части прорыва огонь из всех видов оружия. Танки, противотанковые орудия, зенитки, минометы и станковые пулеметы пытались остановить удар наступающих. Но даже без какой-либо поддержки тяжелого вооружения и артиллерии, которое едва ли можно было использовать в таких условиях, лишь подбадривая себя криками «Ура!», офицеры и солдаты под предводительством обоих генералов обрушились на вражеские позиции на высотах, с громадными потерями прорвали их и двинулись к шоссе. При этом в ближнем бою было уничтожено много танков. И даже усилившийся с рассветом огонь артиллерии не смог остановить наступающие войска. Около 5.00 утра покрытые лесом холмы около села Ясеновцы были взяты, само селение и деревня Залесье тоже оказались занятыми германскими частями, прорыв левой ударной группы в количестве 5 тысяч человек увенчался успехом — они смогли продвинуться дальше на юго-запад.

Конец 30 тысяч германских солдат

С этого дня — 22 июля — XIII армейский корпус прекратил свое существование. Правая и центральная ударные группы, где двигался командующий корпусом со своим штабом, прорваться к германским частям не смогли. После того как по меньшей мере одна ударная группа успешно совершила прорыв, для всего сбитого в плотную массу, двигавшегося за ней ядра корпуса не оставалось больше никаких сдерживающих моментов, каждый солдат мыслил только об одном — как вырваться из котла.

У запертых в котле солдат, с севера преследуемых по пятам противником, с востока также теснимых все больше набирающим силы врагом, на западе отрезанных болотами и русскими, оставался только один путь к свободе — на юг, через шоссе Золочев-Львов. Но это был ужасный, смертельный путь. Русские быстро заделали бреши на фронте, и теперь перед германскими войсками в полном свете дня расстилалось большей частью совершенно открытое пространство, отлично просматривающееся и простреливающееся врагом. Без всякого порядка и строя, без прикрытия и связи между подразделениями, волна за волной, германские солдаты с криком «Ура!» устремились вперед. Плотными рядами и колоннами, кое-где под командованием офицеров, а чаще всего предоставленные самим себе, тысячи и тысячи солдат пытались штурмовать Позиции русских. Обозники, раненые, тыловые части, солдаты дивизий, которые ранее прикрывали тылы, перемешались в совершенном беспорядке в своем стремлении прорвать заслоны врага. Погонщики ожесточенно рвали поводья, бросая свои телеги из стороны в сторону, грузовики и тягачи лавировали в плотной людской массе, уворачиваясь от взметающихся фонтаном разрывов, гремели взрывы снарядов, завывали «сталинские органы», сухим стаккато строчили пехотные пулеметы и автоматы. Огонь врага выискивал себе все новые и новые жертвы, солдаты падали на землю и оставались лежать неподвижно, мертвые или раненые. Повсюду ужасные картины — убитые лошади, разорванные взрывами грузовики, горящие автомобили, подбитые последние тягачи и взорванные штурмовые орудия. Если кто-то падал, он оставался лежать и был обречен — людской поток захлестывал его и стремился только вперед. Все новые и новые группы штурмующих рвались вперед, вдоль линии железной дороги южнее села Княжее, бежали по лугам навстречу врагу с полным презрением к смерти и врывались в траншеи русских позиций, где сражались врукопашную, один на один с врагом. Но в ходе этого штурма вверх по склону, на лесных опушках у сел Вороняки, Залесье и Лука, потери ничем не защищенных и не прикрытых солдат были просто огромными. В непрерывный треск пулеметных и автоматных очередей вливался могучий рык артиллерийских орудий, которые вели огонь с западного и восточного, а потом еще и северного направлений по исходным позициям прорывающихся войск. Да еще и советская авиация. В этом адовом огне с четырех сторон и с неба, с громадными потерями захлебнулась трех с половиной часовая попытка прорыва, многочисленные отдельные боевые группы были полностью уничтожены. Судьбу многих и многих своих солдат разделили и их командиры. Командующий корпусом генерал Хауффе погиб в бою, начальник штаба корпуса пал во главе батальона, командование которым он взял на себя, командир 454-й охранной дивизии был тяжело ранен в голову, командир 361-й дивизии был раненым взят в плен, Командиры боевых групп 183-й и 217-й дивизий пропали без вести.