Восточные славяне накануне государственности - [19]
Славянские легенды о войне или войнах с аварами, вероятно, бытовали всюду, где славяне сталкивались с воинственными кочевниками. Одно из таких преданий, связанных с волынскими дулебами, попало в древнерусскую Повесть временных лет.
Судьба раннесредневековых дулебов была в известной мере сходной с судьбой соседних с ними хорватов: одно из древнейших славянских этнополитических объединений, оно было разгромлено в ходе аварского нашествия и распалось, а значительная часть дулебов ушла на запад, где впоследствии приняла участие в чешском и польском этногенезе (Łowmiański 1962: 258–259).
В отличие от хорватов дулебам после аварского разгрома не удалось сохранить доминирующего положения в исходном регионе своего проживания, и они уступают лидирующее место на Волыни волынянам, о чём говорят приведённые выше летописные свидетельства. В то же время часть дулебов остаётся на месте, хоть и теряет своё былое политическое значение.
В начале Х в. летопись упоминает о вхождении дулебов в состав войска Олега при его походе на Константинополь (ПСРЛ. I: 29; ПСРЛ. II: 21). И нет достаточных оснований считать это летописное свидетельство книжным и недостоверным: очевидно, что для летописцев дулебы – жители Восточной Европы, наряду с другими участниками Олегова похода, которые все совершенно реальны и ничего «книжного» в себе не несут (варяги, словене, чудь, кривичи, меря, древляне, радимичи, поляне, вятичи, хорваты, северяне, тиверцы).
Упоминание дулебов в числе участников похода 907 г. отражает представления летописца о существовании в начале Х в. восточнославянских дулебов и о сохранении ими определённого этнополитического единства и значения. О том же свидетельствует и фиксация их эпоса на страницах ПВЛ.
Рядом с волынянами помещает дулебов в качестве их современников в середине Х в. и ал-Мас’уди: «Вслед за этим родом (за «родом» в. линана – волынянами. – М.Ж.) из родов ас-сакалиба (славян. – М.Ж.) Истбрана, и в наше время их царь называется Б.Сакляих (Б.Саклабдж). И род, называемый Д. лавна (дулебы. – М.Ж.). Называют их царя Вандж Аляф (Ваих Слаф)» (Галкина 2016).
Некоторым учёным кажется более предпочтительным, что речь здесь идёт о западнославянских дулебах, так как имя их правителя Вандж Аляф (Ваих Слаф) можно сопоставить с именем чешского короля Вацлава (или Венцеслава, 921–929: Мишин 2002: 63), но это может быть простым совпадением или созвучием. Имеющаяся в «Баварском географе» параллель к рассказу ал-Мас’уди о В. линана, о которой ниже будет сказано и которая датируется 70-ми гг. IX в., т. е. задолго до правления Вацлава, свидетельствует против такого сопоставления, если считать информацию ал-Мас’уди о В. линана и Д. лавна синхронной. Соответственно, мы считаем более убедительной трактовку Д. лавна ал-Мас’уди как волынских дулебов, известных ПВЛ.
V. Этнополитический союз волынян. Проблема атрибуции В.линана ал-Мас’уди
Согласно летописи, на первый план в Волынском регионе после разгрома аварами дулебов выходят волыняне. Однако это не сопровождается какой-либо сменой материальной культуры региона, позволившей бы говорить о приходе какого-то нового населения. Напротив, в VI–IX вв. мы видим на Волыни последовательное развитие материальной культуры от пражско-корчаковской к луки-райковецкой, вторая эволюционно вырастает из первой (об археологии Волыни VI–IX вв. см.: Баран 1969; Русанова 1973; Седов 1982: 90—101; 1999: 41–50; Кучінко 1972; 1993; 1994; 1996; 2002; Кучінко, Охріменко 1995; Głosik 1959–1960: 320–321; Cynkałowski 1961; Kuczyński 1962: 233–251; Skrzypek 1962; Nowakowski 1972; Parczewski 1991; 1996; Szymański 1996; Михайлина 2007).
Никаких признаков смены населения или просто прихода в регион каких-то новых этнических групп не обнаруживается. Л.В. Войтович констатирует, что «если бы в VII–X вв. в Волынской земле трижды произошла смена населения, то такое изменение неминуемо нашло бы отражение в археологическом материале. Но ничего подобного найти не удалось» (Войтович 2006: 7), из чего делает справедливый вывод: «Эта территория (Волынь. – М.Ж.) была заселена по меньшей мере четырьмя-пятью родственными племенами, которые периодически составляли политические объединения, носившие названия по имени племени-гегемона» (Войтович 2006: С. 7, 11–12. См. также: Мавродин 1945: 85–86; Рыбаков 1982: 236–237). Проще говоря, на Волыни на первый план выдвигалась то одна славянская этнополитическая группа (славиния), то другая. И если первыми гегемонами на Волыни были дулебы, то после их разгрома аварами, первенство в регионе переходит к волынянам.
Гипотеза, согласно которой волыняне – это лишь новое название дулебов (Баран 1997а: 131–132; Михайлина 2007: 180–181), представляется безосновательной. Летописец ясно разделяет дулебов и волынян как более ранних и более поздних насельников Волынской земли (ПСРЛ. I: 11–13; ПСРЛ. II: 8–9). Более справедливой, на наш взгляд, выглядит идея Л.В. Войтовича.
К счастью, о волынянах у нас есть не только записанные в Повести временных лет полулегендарные сведения, как это имело место с дулебами, но и данные восточных источников, записанные довольно рано и независимые от восточнославянской традиции. Ал-Мас’уди (ум. ок. 956/57 г.) в своих «Золотых копях и россыпях самоцветов»
В работе проанализированы сообщения средневековых восточных авторов о расселении славян в Поволжье. На основе сопоставления археологических, лингвистических и письменных источников автор делает вывод о проживании на территории Среднего Поволжья во 2-й пол. I тыс. н. э. славянского населения.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Небольшая книга об освобождении Донецкой области от немецко-фашистских захватчиков. О наступательной операции войск Юго-Западного и Южного фронтов, о прорыве Миус-фронта.
В Новгородских писцовых книгах 1498 г. впервые упоминается деревня Струги, которая дала название административному центру Струго-Красненского района Псковской области — посёлку городского типа Струги Красные. В то время существовала и деревня Холохино. В середине XIX в. основана железнодорожная станция Белая. В книге рассказывается об истории этих населённых пунктов от эпохи средневековья до нашего времени. Данное издание будет познавательно всем интересующимся историей родного края.
У каждого из нас есть пожилые родственники или знакомые, которые могут многое рассказать о прожитой жизни. И, наверное, некоторые из них иногда это делают. Но, к сожалению, лишь очень редко люди оставляют в письменной форме свои воспоминания о виденном и пережитом, безвозвратно уходящем в прошлое. Большинство носителей исторической информации в силу разнообразных обстоятельств даже и не пытается этого делать. Мы же зачастую просто забываем и не успеваем их об этом попросить.
Клиффорд Фауст, профессор университета Северной Каролины, всесторонне освещает историю установления торговых и дипломатических отношений двух великих империй после подписания Кяхтинского договора. Автор рассказывает, как действовали государственные монополии, какие товары считались стратегическими и как разрешение частной торговли повлияло на развитие Восточной Сибири и экономику государства в целом. Профессор Фауст отмечает, что русские торговцы обладали не только дальновидностью и деловой смёткой, но и знали особый подход, учитывающий национальные черты характера восточного человека, что, в необычайно сложных условиях ведения дел, позволяло неизменно получать прибыль и поддерживать дипломатические отношения как с коренным населением приграничья, так и с официальными властями Поднебесной.
Эта книга — первое в мировой науке монографическое исследование истории Астраханского ханства (1502–1556) — одного из государств, образовавшихся вследствие распада Золотой Орды. В результате всестороннего анализа русских, восточных (арабских, тюркских, персидских) и западных источников обоснована дата образования ханства, предложена хронология правления астраханских ханов. Особое внимание уделено истории взаимоотношений Астраханского ханства с Московским государством и Османской империей, рассказано о культуре ханства, экономике и социальном строе.
Яркой вспышкой кометы оказывается 1918 год для дальнейшей истории человечества. Одиннадцатое ноября 1918 года — не только последний день мировой войны, швырнувшей в пропасть весь старый порядок. Этот день — воплощение зародившихся надежд на лучшую жизнь. Вспыхнули новые возможности и новые мечты, и, подобно хвосту кометы, тянется за ними вереница картин и лиц. В книге известного немецкого историка Даниэля Шёнпфлуга (род. 1969) этот уникальный исторический момент воплощается в череде реальных судеб: Вирджиния Вулф, Гарри С.