Восточные отцы. Добавление - [28]
Истинное Предание есть передача истины — traditio veritatis. Это Предание, согласно священномученику Иринею, порождается и оберегается верной благодатью истиной, которая дана Церкви с самого начала и сохраняется в непрерывности епископского служения. Предание Церкви — не сила человеческой памяти, не постоянство обрядов и обычаев. Это живое Предание — цветущее установление. Его нельзя переложить inter mortuas regulas [на язык мертвых правил]. В конечном счете, Предание есть непрерывное присутствие в Церкви духа Святого, непрерывное Божие водительство и просвещение. Церковь не связана буквой. Она движется вперед, ведомая Духом. Дух Истины, Тот, Который «глаголал пророки», Тот, Который вел апостолов — Тот же Дух и ныне ведет Церковь от славы к славе, ко все более полному пониманию божественной Истины.
Следуя Святым Отцам… Это не обращение к какой–то абстрактной традиции, к набору формул и утверждений. Это прежде всего воззвание к свидетельству святых. Ведь мы обращаемся к апостолам, а не к абстрактному «апостольству». То же и с Отцами. Свидетельство святых Отцов глубоко и неотъемлемо входит в саму структуру Православной веры. Церковь помнит и керигму апостолов, и догматы Отцов. Здесь мы можем процитировать прекрасное древнее песнопение (возможно, принадлежащее перу святого Романа Сладкопевца): «Апостол проповедание и отец догматы Церкве едину веру запечатлеша, яже и ризу носящи истины, истканну от еже свыше Богословия, исправляет и славит благочестия великое таинство».
Дух Отцов
Церковь есть «Церковь Апостольская». Но еще она — «Церковь Патристическая». Она в самом глубоком смысле есть Церковь Отцов. Эти два определения неотделимы друг от друга. Без Святых Отцов Церковь не будет подлинно Апостольской. Свидетельство отцов — не только историческое событие, не только голос из прошлого. Мы позволим себе процитировать еще одно песнопение — из службы трем Святителям: «словом разума составляете догматы, яже прежде словесы простыми низлагаху рыбарие в разуме силою Духа, подобаше бо тако простей нашей вере составление стяжати». Это две, так сказать, основополагающие ступени исповедания христианской веры. «Простей нашей вере составление стяжати». В этом переходе — от керигмы к догме — есть внутренний смысл, внутренняя настоятельность, внутренняя цель и необходимость. Конечно, и учение Отцов и догматы Церкви есть все та же «простая Весть», однажды возвещенная и навсегда завещанная нам апостолами. Но теперь она была, так сказать, произнесена полностью и четко. Апостольская проповедь не только хранится, но и живет в Церкви. Поэтому учение Отцов есть вечная категория христианства, постоянная, неизменная мера и критерий правой веры. Отцы — не только свидетели древней веры (testes antiquitatis). Они — свидетели веры истинной (testes veritatis). «Дух Отцов» — такой же авторитет для православного богословия, как и слово Святого Писания, и одно неотделимо от другого. И, как хорошо сказал кто–то: «Кафолическая Церковь всех времен — не просто дочь Церкви Отцов; она была и остается Церковью Отцов».
Экзистенциальный характер богословия Отцов
Главная отличительная черта святоотеческого богословия — его «экзистенциальный» характер, если допустимо использовать это популярный сейчас неологизм. Святые Отцы богословствовали, как формулирует святой Григорий Богослов, «по–апостольски, а не по–аристотелевски» αλιευτικως, ουκ αριστοτελικως — (Hom. 23,12). Их богословие, логически выверенное и подкрепленное доказательствами, остается керигматическим богословием. Его последняя инстанция всегда — видение тесно связано с жизнью во Христе; богословие, оторванное от жизни веры, вырождается в тщетное умствование, пустое многословие, лишенное всякого духовного содержания. Экзистенциальные корни святоотеческого богословия — в твердом исповедании веры. Богословскими доводами, без всякого обращения к высшей духовной реальности — это было бы αριστοτελικως. В век жестоких богословских споров великие Каппадокийские Отцы протестовали против использования диалектики «аристотелевых силлогизмов», и пытались вернуть богословие к видению веры. Святоотеческое богословие можно лишь проповедовать и исповедовать — проповедовать с амвона, исповедовать словами молитвы, святыми обрядами и, в конечном счете, всей жизни и упражнения в добродетели. «Вершина чистоты есть начало богословия», — сказал преподобный Иоанн Лествичник: «Τελος δε αγνειας υποθεσις θεολογιας» (Scala Paradisi, gradus 30).
С другой стороны, богословие этого типа всегда, так сказать, «пропедевтично:» его главная цель и задача — познать и утвердить тайну Бога Живого, и, конечно, засвидетельствовать ее словом и делом.
