Восстание рыбаков в Санкт-Барбаре. Транзит. Через океан - [159]
Я начал работать в Ильменау. Мне понравилось, что моя новая больница стоит у самой опушки леса.
Мы с главным врачом — моим новым шефом, его звали доктор Рейнгард — сразу пришлись друг другу по душе. Он предложил мне поселиться в здании больницы, здесь была свободная комната. Я охотно принял это предложение. Мы пообедали вместе с его маленькой приветливой женой и дочерью, высокой, в отца, блондинкой. Все внимательно слушали мои рассказы о прошлом, особенно о юности, проведенной в Бразилии. Воспользовавшись случаем, я попросил разрешения время от времени ездить на лекции по тропической медицине, которые три-четыре раза в год читали в разных университетских городах. Конечно, я мог бы делать это за счет своего отпуска. Я показал им книги, которые привез с собой, и фотографии. Рейнгард то и дело восклицал: «Если бы я лучше разбирался в этом!» Или: «Если бы я, как вы, знал иностранные языки! Португальский, испанский, английский. Я бы тоже мог углубиться в эти проблемы».
Эрна, его дочь, пожалела, что ее подруга Герта не слышала моего рассказа. «Она такая фантазерка, — сказала жена Рейнгарда, — после ваших рассказов она не спала бы всю ночь».
Потом я пошел на кладбище. Нашел могилу женщины по фамилии Виганд — это могла быть мать Марии Луизы — и положил на могилу цветы.
На следующий день шеф спросил, не похоронен ли здесь кто-нибудь из моих родных: сразу стало ясно, какой это маленький городок. Я ответил: «Нет, никто». Меня утешала мысль, что у меня здесь есть родная могила.
Вечером пришла подруга Эрны, Герта Беринг. Худенькая, черноволосая, с серо-голубыми глазами, она была на год моложе Эрны. Мне пришлось снова показывать книги и фотографии. Она слушала меня самозабвенно, затаив дыхание. А потом спросила, можно ли еще раз, когда у нее будет время, посмотреть фотографии.
Вскоре я встретил Герту в городе. Мы немного прошлись. Она спросила меня, не трудно ли мне было расстаться с той чудесной страной, где я жил.
«Очень трудно, — ответил я. — Я едва привык здесь».
«Вы, наверно, оставили там друга вашей юности? Человека, к которому были привязаны всем сердцем?»
«А если так?»
«Вы ее ждали?»
«Я очень долго ждал ее. Надеялся, что она приедет ко мне. А недавно она умерла».
«От чего умерла?» — спросила Герта. Ее вопросы странным образом противоречили ее робкому виду. Я помедлил с ответом:
«Многие живут там у моря. И часто купаются, плавают. Она тоже жила на берегу и утонула во время купанья».
Герта надолго задумалась.
«Кто вам сказал?» — История эта, видно, так ее затронула, что она не могла сдержаться.
«За это время я сам побывал там на выставке в Сан-Паулу».
«Она, наверно, умерла от тоски. Если человек всю свою юность провел вместе с другим человеком… У меня такого не было».
«Она вышла замуж».
«Ну и что же? Несмотря на замужество, она, наверно, по-прежнему любила вас. И уплыв в море, задумалась, задумалась о вас и…»
Мы еще долго молча шли по улице.
«Как ее звали?»
«Мария Луиза».
«Вы, наверно, ее никогда не забудете».
«Забуду? Нет! Никогда. В ней была моя жизнь. Но с тех пор как она погибла, прошло много времени».
«Какого числа она погибла?»
«Этого, Герта, я не знаю. Забыл спросить… Вот мы и дошли до больницы. Пожалуйста, поужинайте с нами».
«Меня ждет отец, но попозднее я непременно приду».
Мы с Гертой часто совершали далекие прогулки. Она хорошо знала лес и горы, а я только сейчас начал ощущать всю прелесть мягкого и спокойного пейзажа нашей родины. Когда я говорил об этом, Герта радовалась. Само слово «тишина» связывалось для меня с холмами и густыми лесами, по которым мы бродили вместе. Слово «тишина» связывалось для меня с моей родиной. Мы побывали в местах, которые хранили память о Гёте. Его приводил сюда случай — герцогская охота или любовное приключение. Я не очень почитаю Гёте. Он кажется мне высокопарным, упоенным собственным благородством, постоянно думающим о потомках, в то время как его современники тяжко трудились и нуждались в помощи.
Но я не решился сказать Герте всего, что думаю. Уж очень это не совпадало с тем, что стремился выразить сам Гёте и за что его прославляют потомки. Я промолчал — мне совсем не хотелось обижать Герту. Ее приучили в школе и дома видеть в Гёте высшее существо. От этого я мог бы отучить ее лишь постепенно. Мы поднялись на гору, которую называют Петушиный гребень. Герта дала мне прочесть знаменитое стихотворение Гёте «Горные вершины…» Я заметил, что она наблюдает за мной — произвели ли на меня стихи должное впечатление.
«Это одно из самых прекрасных стихотворений о природе на немецком языке», — сказал я.
Тогда она спросила, что я под этим понимаю. И неужели можно представить себе что-нибудь более прекрасное.
«Конечно, Герта, такое, например, стихотворение о природе, где возвышенными словами говорится не только о деревьях и птицах, но и о человеческой жизни со всеми ее радостями и муками».
Она спросила, могу ли я перевести ей какое-нибудь испанское стихотворение, что-нибудь Гарсиа Лорки, которого убили фашисты? Я рассказывал ей о нем.
Подумав, я перевел ей стихотворение о девушке, возлюбленный которой был уверен, что она невинна, пока она не сбросила всех своих юбок и корсажей и не легла с ним в высокую траву. Мне не пришло сразу в голову, что это стихотворение вряд ли подходит молоденькой девушке из Ильменау, что она едва ли его поймет.
В этом томе собраны повести и рассказы 23 писателей ГДР старшего поколения, стоящих у истоков литературы ГДР и утвердивших себя не только в немецкой, во и в мировой литературе.Центральным мотивом многих рассказов является антифашистская, антивоенная тема. В них предстает Германия фашистской поры, опозоренная гитлеровскими преступлениями. На фоне кровавой истории «третьего рейха», на фоне непрекращающейся борьбы оживают судьбы лучших сыновей и дочерей немецкого народа. Другая тема — отражение сегодняшней действительности ГДР, приобщение миллионов к трудовому ритму Республики, ее делам и планам, кровная связь героев с жизнью государства, впервые в немецкой истории строящего социализм.
Транзит – значит проезд через определенную территорию и вместе с тем – переход от одного состояния к другому. Та часть жизни героя, названного Зайдлером (это не настоящее его имя), которая стала сюжетом книги, была именно таким переходом.Вначале было пассивное, томительное прозябание в лагере интернированных, куда во время войны французские власти загнали всех немцев без разбора, в том числе и антифашистов… Потом несколько месяцев напряженных усилий, затраченных прежде всего на то, чтобы спасти себя лично.Завершение перехода – осознанная решимость разделить судьбу французского народа и готовность бороться, ощущая при этом неразрывную связь с настоящей Германией, а не с «серо-зелеными» колоннами гитлеровских войск.
«Седьмой крест» (1939) давно признан лучшим романом Зегерс. История семи заключенных, которые бежали из гитлеровского концлагеря Вестгофен и из которых только один сумел спастись, волновала читателей разных стран задолго до того, как книга могла увидеть свет в послевоенной Германии.
…Нежилой вид был у этого ранчо с его низким домом, обращенным к дороге слепой стеной. Решетка в воротах, давно бесполезная и ветхая, была проломлена, но над сводом еще виднелся остаток смытого бесчисленными дождями герба. Этот герб мне показался знакомым, как и половинки каменных раковин, в которых он был укреплен. Я вступила в открытые ворота. Теперь, к моему удивлению, мне послышался легкий размеренный скрип… Поскрипывание вдруг стало явственней, и в кустах я уловила равномерные взмахи качелей или раскачивающейся доски.
Натан и Мендес, торговцы ювелирными изделиями, стояли на набережной Капа, ожидая прибытия «Трианона». «Да вот он!» – раздалось в толпе портовых рабочих-негров. Оба старика так пристально всматривались в маленькую точечку, будто хотели сорвать ее с горизонта. Нестерпимо яркая синь Карибского моря била в глаза стрелами света.
"Седьмой крест" (1939) давно признан лучшим романом Зегерс. История семи заключенных, которые бежали из гитлеровского концлагеря Вестгофен и из которых только один сумел спастись, волновала читателей разных стран задолго до того, как книга могла увидеть свет в послевоенной Германии.Также в сборник вошли рассказы:"Шоферские права", "Установка пулемета в квартире фрау Кампчик", "Прогулка мертвых девушек", "Конец", "Крисанта", "Агата Швейгерт", "Предания о неземных пришельцах", "Явка".Перевод с немецкого П. Чеботарева, В. Станевич, Р. Френкель, Л. Лунгиной, И. Каринцевой, Р. Гальпериной, С. Фридлянд, О. Бобровой.Вступительная статья и составление Т. Мотылевой.Примечания Г. Егоровой.Иллюстрации П. Пинкисевича.
В сборник "Ковчег Лит" вошли произведения выпускников, студентов и сотрудников Литературного института имени А. М. Горького. Опыт и мастерство за одной партой с талантливой молодостью. Размеренное, классическое повествование сменяется неожиданными оборотами и рваным синтаксисом. Такой разный язык, но такой один. Наш, русский, живой. Журнал заполнен, группа набрана, список составлен. И не столь важно, на каком ты курсе, главное, что курс — верный… Авторы: В. Лебедева, О. Лисковая, Е. Мамонтов, И. Оснач, Е.
Книга «Подарок принцессе. Рождественские истории» из тех у Людмилы Петрушевской, которые были написаны в ожидании счастья. Ее примером, ее любимым писателем детства был Чарльз Диккенс, автор трогательной повести «Сверчок на печи». Вся старая Москва тогда ходила на этот мхатовский спектакль с великими актерами, чтобы в финале пролить слезы счастья. Собственно, и истории в данной книге — не будем этого скрывать — написаны с такой же целью. Так хочется радости, так хочется справедливости, награды для обыкновенных людей — и даже для небогатых и не слишком счастливых принцесс, художниц и вообще будущих невест.
Либби Миллер всегда была убежденной оптимисткой, но когда на нее свалились сразу две сокрушительные новости за день, ее вера в светлое будущее оказалась существенно подорвана. Любимый муж с сожалением заявил, что их браку скоро придет конец, а опытный врач – с еще большим сожалением, – что и жить ей, возможно, осталось не так долго. В состоянии аффекта Либби продает свой дом в Чикаго и летит в тропики, к океану, где снимает коттедж на берегу, чтобы обдумать свою жизнь и торжественно с ней попрощаться. Однако оказалось, что это только начало.
Давно забытый король даровал своей возлюбленной огромный замок, Кипсейк, и уехал, чтобы никогда не вернуться. Несмотря на чудесных бабочек, обитающих в саду, Кипсейк стал ее проклятием. Ведь королева умирала от тоски и одиночества внутри огромного каменного монстра. Она замуровала себя в старой часовне, не сумев вынести разлуки с любимым. Такую сказку Нина Парр читала в детстве. Из-за бабочек погиб ее собственный отец, знаменитый энтомолог. Она никогда не видела его до того, как он воскрес, оказавшись на пороге ее дома.
«Сто лет минус пять» отметил в 2019 году журнал «Октябрь», и под таким названием выходит номер стихов и прозы ведущих современных авторов – изысканная антология малой формы. Сколько копий сломано в спорах о том, что такое современный роман. Но вот весомый повод поломать голову над тайной современного рассказа, который на поверку оказывается перформансом, поэмой, былью, ворожбой, поступком, исповедью современности, вмещающими жизнь в объеме романа. Перед вами коллекция визитных карточек писателей, получивших широкое признание и в то же время постоянно умеющих удивить новым поворотом творчества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Грозное оружие сатиры И. Эркеня обращено против социальной несправедливости, лжи и обывательского равнодушия, против моральной беспринципности. Вера в торжество гуманизма — таков общественный пафос его творчества.
Мухаммед Диб — крупнейший современный алжирский писатель, автор многих романов и новелл, получивших широкое международное признание.В романах «Кто помнит о море», «Пляска смерти», «Бог в стране варваров», «Повелитель охоты», автор затрагивает острые проблемы современной жизни как в странах, освободившихся от колониализма, так и в странах капиталистического Запада.
Веркор (настоящее имя Жан Брюллер) — знаменитый французский писатель. Его подпольно изданная повесть «Молчание моря» (1942) стала первым словом литературы французского Сопротивления.Jean Vercors. Le silence de la mer. 1942.Перевод с французского Н. Столяровой и Н. ИпполитовойРедактор О. ТельноваВеркор. Издательство «Радуга». Москва. 1990. (Серия «Мастера современной прозы»).