Восстание Болотникова 1606–1607 - [217]
Мы, таким образом, считаем наиболее вероятным автором записки о состоянии Русского государства после смерти Лжедмитрия I Джона Мерика как лицо, наиболее знакомое с положением дел в России и находившееся ближе всего к правительственным кругам Москвы[1667]. Но независимо от решения вопроса о том, кто является автором анонимной записки, значение ее заключается прежде всего в том, что перед нами источник, во-первых, современный восстанию Болотникова, во-вторых, написанный очевидцем этого движения, в-третьих, составленный с вполне определенной целью — информировать английское правительство о событиях в России. Последнее обстоятельство выделяет его из числа других иностранных источников о Болотникове, представляющих собой мемуары, написанные — даже в тех случаях, когда авторы их были в России в момент восстания Болотникова, — уже после разгрома восстания, будучи, таким образом, отделенными от изображаемых в них событий более или менее значительным промежутком времени («Записки» Исаака Массы написаны после его возвращения в Нидерланды, в 1609 г., «Хроника» К. Буссова — в 1612–1613 гг.). Практическая цель составления английской записки, естественно, заставляла автора стремиться к точности и главное внимание уделить изложению фактического хода событий, а не их оценке (как это имеет место в большинстве других сочинений современников о восстании). Автор лишь однажды оставляет позиции информатора, чтобы выразить свое отношение к ошибке, допущенной Болотниковым при осаде Москвы, делая приведенное выше замечание о непонятной слепоте осаждавших, допустивших возможность связи осажденной Москвы с внешним миром.
Отмеченными особенностями документа (современность событиям, непосредственное наблюдение их и информационный характер записки) обусловливается то, что при небольшом объеме он содержит большое количество очень ценных сведений о восстании.
Приложение IV
Состояние Русского государства по смерти последнего претендента Димитрия
Нынешний государь Василий Иванович, достигнув власти по праву наследования и соответственно утвержденный по избранию его боярством, дворянством и общинами Москвы, вскоре после смерти Димитрия и торжества своей коронации начал смещать и назначать воевод и начальников во всех областях и городах своих владений и в числе других послал воеводу в важный город, называемый Путивль, и отправил немедленно вслед за ним дворянина привести к присяге население этого города на верность ему. Этот дворянин, встретившись с одним особенным фаворитом прежнего государя по имени Молчанов (который, бежав туда, отклонил многих дворян и солдат тех мест от признания нынешнего государя), был соблазнен им таким образом и перешел на их сторону в знак протеста против того великого угнетения, которое терпели от Москвы окраины и отдаленные места России, что выразилось прежде всего в убийстве их царевича, а затем в избрании нового царя без уведомления их о причинах низложения первого и без запроса о их согласии на избрание последнего. Вследствие этого они воспользовались случаем, чтобы отказаться от верноподданнической присяги, и решили потребовать у Московских (властей) отчета о прежних деяниях. И они поступили так еще более потому, что Димитрий за особые услуги освободил эту область от всех налогов и податей в течение 10 лет, что было целиком потеряно с его смертью. Новый воевода, противодействовавший этому заговору, был убит, а для получения лучшей поддержки своих начинаний они пустили слух, что Димитрий еще жив и просил их восстановить его на царство. Этот слух среди недовольного и мятежного люда имел такой поразительный успех, что большинство городов в этой части страны отказались от своей присяги нынешнему государю и принесли новую присягу предполагаемому в живых Димитрию, что заставило (нынешнего) государя собрать силы и выставить войско. Узнав об этом, мятежники привлекли на свою сторону всех недовольных в этой части страны, и в скором времени их силы возросли настолько, что они выступили в поход в количестве 60.000 человек и явились под Москвой на расстоянии трех английских миль. Наличность такой армии, вместе со слухами, что Димитрий жив, привели население страны в такое смятение, что оно недоумевало, что ему делать, ожидая разграбления и разрушения Москвы, большая половина которой была осаждена, другая же часть города, — я не знаю, в силу какого ослепления, — была оставлена открытой, так что могла получать подкрепление войском и припасами, пока слишком поздно они не спохватились, чтобы замкнуть блокаду, но были дважды отброшены с большими потерями. Несмотря на это, они продолжали осаду и писали письма к рабам в город, чтобы те взялись за оружие против своих господ и завладели их имениями и добром. Страх перед этими людьми был почти так же велик, как перед врагом извне, и даже больше, ввиду того, что простой народ, недавно развращенный разбоями и грабежом поляков, был очень непостоянен и готов к мятежу при всяком слухе, надеясь вместе с мятежниками участвовать в разграблении города. Бояре же и лучшие горожане были в не меньшем беспокойстве, чем остальные, под влиянием рассказов, слышанных от захваченных в плен мятежников. Ввиду этого одного из них посадили на кол, а он, умирая, постоянно твердил, что прежний государь Димитрий жив и находится в Путивле. Наконец, мятежники написали в город письма, требуя но имени разных бояр и лучших горожан, чтобы их выдали, как главных виновников в убийстве прежнего государя. Эти бояре и лучшие горожане, видя, в каком крайнем положении они находились, употребили все свое влияние и средства, чтобы поддержать и помочь государю, и убедили его, что не было другого средства освободить себя от этой опасности, как дать сражение, о чем и было принято решение. К этому времени разгорелись разногласия между двумя главными начальниками лагеря мятежников, одним из которых был старый разбойник с Волги по имени Болотников, а другого звали Пашков; разногласия эти так разрослись, что этот Пашков оставил свою партию и перешел и подчинился государю с 500 своих сторонников. От него государь узнал о положении в лагере мятежников и что слух о том, что Димитрий жив, — был ложной выдумкой. Враг находился в смятении от ухода одного из своих главных вождей и от внутренних раздоров; государь выступил против них и в конце концов обратил их в бегство. Болотников бежал с теми из своих людей, которые спаслись, а город по имени Калуга в 100 милях или более от Москвы, где он укрепился и в течение трех месяцев выдерживал осаду, будучи поддерживаем плодороднейшей частью страны, лежащей между рек — Доном и Днепром.
