Восстание Болотникова 1606–1607 - [213]
>в3 О времяни беглаго держания нуждна разсмотреть: 1) с женою и детми и одну ночь удержать без паспорта, а не объявить, 2) одинакого 3 дни держать без паспорта есть вина, а например 3) идет крестьянин и заболит, и кто из благоговейна его приняв, хотя и месяц продержит кроме от него работы, винным противо закона божиа почестся не может.
>с3 За прием и с дворцовых брать, а пожилые с дворцовых и государственных, так за оных с отчиников Петр Великий веема благоразсудно отставил, ведая, что из правежа онаго боле вреда и разореней, нежели ползы и прибытка.
И тако сим окончав, подсчуся, елико возможность допустит, и вышеписанных архив указы законные выбрав изъяснить и для любопытных, паче же для ползы отечества, к ведению и разсуждению о законех всем сообсчить, если бог силы мне и возможности к тому подать соизволит.
ЦГАДА, Гос. Древлехранилище, огд. 5-й, рубр. 1, д. 5, л. 16–18.
Приложение III
«Послание дворянина к дворянину»
«Послание дворянина к дворянину» было найдено Н. К. Никольским в одном из рукописных сборников XVII в., в списке, и опубликовано им же в № 4 журнала «Библиографические записки» за 1892 г.
Однако в издании Н. К. Никольского текст «Послания» воспроизведен очень небрежно, с опечатками, пропусками и неверным прочтением ряда слов (например, вместо «фортону» (т. е. фортуну) — «ростоку», вместо «ратные» — «раньше», вместо «погребище» — «потребище» и т. д.).
Эти недостатки публикации Н. К. Никольского, а также малодоступный характер того издания, где было напечатано «Послание», оправдывают вторичное издание настоящего памятника, представляющего исключительную ценность как источник для истории восстания Болотникова.
Почти с уверенностью можно документально установить личность автора «Послания дворянина к дворянину». В Писцовой книге города Тулы и Тульского уезда 1587–1589 гг. сохранилось описание поместья Ивана Фуникова: «За Иваном за Васильевым сыном Фуникова старое его поместье полсельца Рожественого на речке на Серебренке; пашни паханые доброй земли 30 четьи да перелогу 57 четьи с осминой, и обоего 87 четьи с осминой в поле, а в дву по тому ж, сена 60 копен» (Писцовые книги XVI в., под ред. Н. В. Калачова, отд. II, СПб. 1887, стр. 1150). Вторая половина сельца Роженственого составляла поместье брата Ивана Фуникова, Кузьмы. Кроме поместий, братьям Фуниковым принадлежали в Туле «осадные дворы»: один общий двор внутри «города» и по двору «за городом», на посаде (там же, стр. 1082 и 1090).
Можно думать, что в момент составления Писцовой книги Иван Фуников был еще молодым человеком. На это указывает то, что при описании осадных дворов братьев Фуниковых Писцовая книга упоминает об их отце (там же, стр. 1090). Очевидно, братья Фуниковы стали самостоятельными дворовладельцами лишь незадолго до составления Писцовой книги, после смерти их отца. Таким образом, Иван Васильев сын Фуников вполне мог быть современником восстания Болотникова, что и позволяет отождествить его с Иванцом Фуниковым — автором «Послания дворянина к дворянину» (тем более, что автор «Послания» сам говорит о том, что ему «не мало лет» и что он «сед»).
«Послание» написано вскоре после подавления восстания Болотникова, вероятнее всего — весной 1608 г. (автор говорит о себе: «Апреля по 23 день по-видимому в живых, а бедно убо и скорбно дни пребываю»).
Оценку «Послания» как памятника литературы см. у С. К. Шамбинаго (академическая «История русской литературы», т. II, ч. 2, 1948, стр. 41–42), которому принадлежит заслуга извлечения «Послания» из забвения.
«Послание» печатается нами по рукописи, точно воспроизводя текст списка. Места дефектные или сомнительные отмечены в примечаниях.
Благих подателю и премудрому наказателю, нашего убожества милосерде взыскателю и скуднаго моего жительства присносущу питателю, государю моему имярек и отцу имярек, жаданный видети очес твоих светло на собя, якож преж бе не сытый зримаго и многоприятнаго милосердия твоего Фуников Иванец, якож прежней рабец, греха же моего ради яко странный старец, вожделен до сладости малаго сего писанейца до твоего величества и благородия не простирает бо ся сицево // писанейцо за оскудение разума моего и за злу фортону серца моего, точию рех ти: буди, государь, храним десницею вышнаго параклита, а по милости, государь, своей аще изволишь о нашем убожестве слышати, и я милостию творца и зижителя всяческих[1643] апреля по 23 день по-видимому в живых а бедно убо и скорбно дни пребываю, а милосердия твоего, государя своего, всегда не забываю. А мне, государь, тульские воры выломали на пытках руки и нарядили, что крюки, да вкинули в тюрму; и лавка, государь, была уска и взяла меня великая тоска, а послана рогожа и спать не погоже //; седел 19 недель, а вон из тюрмы глядел. А мужики, что ляхи, дважды приводили к плахе, за старые шашни хотели скинуть з башни, а на пытках пытают, а правды не знают: правду де скажи, а ничего не солжи. А яз им божился и с ног свалился и на бок ложился: не много у меня ржи, нет во мне лжи, истинно глаголю, воистинну не лжу. И они того не знают болши того пытают, и учинили надо мною путем, мазали кожу двожды кожу кнутом
Книга посвящена ответу на три ключевых вопроса: что, когда и почему пошло не так, в силу каких причин и обстоятельств прогрессивная динамика общественного развития сменилась на рубеже 1960-70-х гг. на деструктивную траекторию? На основании перекрестного анализа малодоступных источников западных и российских архивов, мемуарной литературы и собственных воспоминаний, автор предлагает свою версию глубинных процессов последней четверти XX века, которые в итоге привели к надвигающемуся системному, политическому, экономическому, культурному, экологическому и технологическому кризисам. The aim of the book is to answer three key questions: what, when and why went wrong, due to what reasons and circumstances the progressive dynamics of social development gave way in the late 1960s — early 1970s to a destructive trajectory? On the basis of a cross analysis of not readily available sources in Western and Russian archives, memoir literature and his own recollections the author offers his version of the deep processes in the last quarter of the twentieth century which ultimately led to the impending system, political, economic, cultural, ecological and technological crises.
Было в Тюрингии, в восьми километрах от Веймара, место, овеянное поэтической легендой, – поросшая дубами и буками гора Эттерсберг. Здесь любил бывать великий Гете, здесь он обдумывал свои произведения, оттуда смотрел на светлые пейзажи милого края, на живописные леса, холмы, долины.Кончилось поэтическое очарование этого края, когда в 1936 году нацисты стали возводить на горе Эттерсберг концентрационный лагерь для противников фашизма, и назвали его Бухенвальд (Буковый лес)...
Небольшая книга об освобождении Донецкой области от немецко-фашистских захватчиков. О наступательной операции войск Юго-Западного и Южного фронтов, о прорыве Миус-фронта.
В Новгородских писцовых книгах 1498 г. впервые упоминается деревня Струги, которая дала название административному центру Струго-Красненского района Псковской области — посёлку городского типа Струги Красные. В то время существовала и деревня Холохино. В середине XIX в. основана железнодорожная станция Белая. В книге рассказывается об истории этих населённых пунктов от эпохи средневековья до нашего времени. Данное издание будет познавательно всем интересующимся историей родного края.
У каждого из нас есть пожилые родственники или знакомые, которые могут многое рассказать о прожитой жизни. И, наверное, некоторые из них иногда это делают. Но, к сожалению, лишь очень редко люди оставляют в письменной форме свои воспоминания о виденном и пережитом, безвозвратно уходящем в прошлое. Большинство носителей исторической информации в силу разнообразных обстоятельств даже и не пытается этого делать. Мы же зачастую просто забываем и не успеваем их об этом попросить.
Клиффорд Фауст, профессор университета Северной Каролины, всесторонне освещает историю установления торговых и дипломатических отношений двух великих империй после подписания Кяхтинского договора. Автор рассказывает, как действовали государственные монополии, какие товары считались стратегическими и как разрешение частной торговли повлияло на развитие Восточной Сибири и экономику государства в целом. Профессор Фауст отмечает, что русские торговцы обладали не только дальновидностью и деловой смёткой, но и знали особый подход, учитывающий национальные черты характера восточного человека, что, в необычайно сложных условиях ведения дел, позволяло неизменно получать прибыль и поддерживать дипломатические отношения как с коренным населением приграничья, так и с официальными властями Поднебесной.
Эта книга — первое в мировой науке монографическое исследование истории Астраханского ханства (1502–1556) — одного из государств, образовавшихся вследствие распада Золотой Орды. В результате всестороннего анализа русских, восточных (арабских, тюркских, персидских) и западных источников обоснована дата образования ханства, предложена хронология правления астраханских ханов. Особое внимание уделено истории взаимоотношений Астраханского ханства с Московским государством и Османской империей, рассказано о культуре ханства, экономике и социальном строе.
Яркой вспышкой кометы оказывается 1918 год для дальнейшей истории человечества. Одиннадцатое ноября 1918 года — не только последний день мировой войны, швырнувшей в пропасть весь старый порядок. Этот день — воплощение зародившихся надежд на лучшую жизнь. Вспыхнули новые возможности и новые мечты, и, подобно хвосту кометы, тянется за ними вереница картин и лиц. В книге известного немецкого историка Даниэля Шёнпфлуга (род. 1969) этот уникальный исторический момент воплощается в череде реальных судеб: Вирджиния Вулф, Гарри С.