Воспоминания выжившей - [36]

И тут я вновь убедилась в том, что уже замечала раньше. Дети реагировали не только на слова, но даже на появление Эмили. Они чувствовали, что в комнату входило начальство. И на кухне один из подростков тут же опустился на колени и чем-то, напоминающим кухонный нож, принялся кромсать на разделочной доске переданные ему стебли. Он получил приказ, указание, распоряжение — так он это воспринял — и приступил к его выполнению.

Эмили напряженно смотрела на меня, видимо, вспомнив наш недавний разговор. Выглядела она настолько озабоченной, что Джун сжала ее предплечье и промурлыкала подруге что-то на ухо. Все это настолько бросалось в глаза, что я предпочла сделать вид, что ничего не заметила.

А разговор у нас был следующий. Всего лишь несколько дней назад Эмили вернулась из коммуны, как всегда, поздно, озабоченная, едва сдерживающая слезы.

— Все время приходится распоряжаться, никуда не денешься. Как я ни стараюсь без этого… Без команд. — Она походила на обиженную маленькую девочку.

— Всегда так было, ты не первая сталкиваешься с этой трудностью, — утешила ее я.

— Да, но мы хотели этого избежать. Мы с Джеральдом специально об этом думали, обсуждали, решили обойтись без начальников и подчиненных, сделать все по-новому, иначе…

— Каждого из нас жизнь учит определять свое место в той или иной структуре, Эмили. Слушаться. В семье, в обществе.

— Но почти никто из этих детей никогда нигде не учился.

А ведь Эмили задалась очень серьезным вопросом, о котором большинство взрослых не задумываются. Маленькая девочка подняла очень взрослый вопрос. Она взбунтовалась против неумолимых обстоятельств и нуждалась в поддержке.

— Это начинается с самого рождения, — сказала я. — Эмили хорошая девочка — Эмили плохая девочка. Эмили послушная — Эмили непослушная. «Ты хорошо себя сегодня вела? Ты хорошая девочка?» — Она смотрела куда-то сквозь меня, словно бы не слыша. — Будешь слушаться — и ты хорошая девочка. Не будешь — плохая. В эту ловушку мы попадаем с рождения, и никуда из нее не выбраться.

— Но мы решили, что у нас все будет иначе!

— Ну, дорогая, демократию не введешь резолюциями и размышлениями о том, какая это хорошая штука. А люди всегда только так и поступают. С одной стороны — «хорошая девочка» или «дрянная девчонка», вся структура семьи и общества, сквозное администрирование, диктат силы, диктат денег. С другой стороны — сотрясание воздуха разговорами о демократии, восхваление равенства, принятие резолюций и прочая пустопорожняя болтовня. Так всегда было и всегда будет. И нет оснований расстраиваться.

Она вскочила как ошпаренная.

— Мы устроили так, чтобы все пошло иначе. У нас все иначе!

И она удалилась в кухню, чтобы уйти от неприятной темы.

Теперь в кухне Джеральдовой коммуны у нее было то же сердитое и смущенное выражение лица.

Парень у наших ног все рубил траву не поднимая головы, ибо надсмотрщик все еще стоял над ним, мог и придраться. Этот парень унизил и разозлил Эмили еще больше.

— Но… — нервно дернула она губами, искренне стремясь найти ответ, объяснение. Однако рядом стояла Джун, понимающая лишь, что ее подруга чем-то сильно расстроена, но даже не подозревающая чем.

— Ладно, — досадливо бросила Эмили, отворачиваясь от меня, от Джун, от всей этой картины и направляясь к двери. — Где Джеральд? Он сказал, что будет здесь.

— Дак они с Морин на рынок двинули, — шмыгнув носом, сообщил второй повар, усердно шуруя в котле.

— И ничего не передал?

— Сказал, передать, что, мол, нашими бошками надо б заняться.

— Гм… Надо же… — буркнула Эмили себе под нос, но тут же, даже обрадованная переменой темы, приказала: — Скажи всем, чтобы собрались в зале.

И мы направились в огород — бывший сад. Очень, надо сказать, неплохой огород. Продуманно организованный, распланированный, ухоженный. Картофель, лук разных сортов, капуста белокочанная, репа… И ни травинки лишней, никаких сорняков. В огороде копошились дети. Увидев Эмили, ребятишки зашевелились энергичнее.

Неожиданно она воскликнула:

— Что ты делаешь? Шпинат не трогай, я же сказала, оставить его еще на неделю!

За спиной Эмили дитя лет семи состроило рожицу — совершенно обычная реакция члена любой иерархической группы на любое указание начальства, продуманное или спонтанное, верное или неверное. Но Эмили уловила гримасу, вспыхнула, голос ее смягчился.

— Разве ты сам не видишь? Ведь листики еще крохотулечные.

— Я ему покажу, — быстро вмешалась Джун.

— Да ладно, — слабо махнув рукой, увяла Эмили.

Прежде чем мы покинули огород, она еще не раз пускалась в объяснения. Так, например, заметила, что золу сыплют слишком близко к растению.

— Посмотри, посмотри, — втолковывала она крохе-негритянке, недоуменно воззрившейся на начальницу, не понимая, как кому-то могла не понравиться с таким усердием выполненная ею работа. — Нельзя сыпать на стебель, нужно вокруг, колечком, вот так… — Эмили опустилась на колени возле грядки, схватила пластиковый пакет и принялась выдавливать из него пепел. У нее и вправду получалось отлично. Негритяночка обреченно вздохнула и подняла глаза на стоявшую рядом Джун. Та обняла ее за плечи. Эмили обернулась на эту парочку, увидела защитную позу: двое объединились, защищаясь от гнева босса. Эмили покраснела.